Слой. Евгений Прошкин

какую-то нервную игру, вела себя подчеркнуто спокойно: сделала бутерброды, разлила по чашкам кофе, поставила рядом сахарницу. Сама она уселась напротив.

      – Мы начинаем новую жизнь, – сообщила Настя.

      – Ну-ну.

      – Мне всё надоело. Твое образование, твоя работа, твои ученики… Это раньше было престижно, а теперь другое. Раскрой глаза! Времена изменились, Костя, и уже давно. Переждать не получится, потому что ждать нечего. Людям безразлично, кто ты, им важно, сколько у тебя денег. Надо зарабатывать, понимаешь? А все твои «Волга длинней Миссисипи…»

      – Миссисипи длинней, – спокойно возразил Костя. – Ну, продолжай.

      Настя тяжело вздохнула и отодвинула чашку.

      – В общем, так, – сказала она после паузы. – Мне всё равно. Где, каким образом – это твое дело. Деньги должны быть. Я не требую миллионов, но и копейки считать больше не стану.

      – Короче, ультиматум.

      – Да. Выбери, что тебе дороже.

      – Получается, ты дороже. Ученики денег не требуют. Успокойся, это шутка. Сколько тебе надо?

      – Ох, ох, крутой! Сейчас достанет лопатник и отслюнявит – капризной жене на булавки!

      – Я спросил. Сколько?

      – Не знаю. Чего прицепился? Заработай хоть что-нибудь, а там видно будет.

      – Хорошо.

      Костя встал из-за стола и пошел обуваться.

      – Ты куда?

      – За деньгами.

      – Грабить, что ли, собрался?

      – Ты же сама сказала – мое дело.

      «Грабеж – это когда у живых, – подумал Костя. – А когда у мертвых – это как-то по-другому называется. Не важно. Хватит чистоплюйничать. Рыцарь нашелся. Нужны бабки? Будут. Сколько он их оставил на квартирах у приговоренных? Дурацкие принципы. Они для этой жизни не годятся. Для какой-то другой – может быть. Но другой у него нет».

      – У меня тоже условие, – предупредил он. – Я изменюсь, но и тебе придется. Начнем с фигуры. Что-то я давно не видел твоей талии.

      – Талии? – беспомощно улыбнулась Настя.

      – А главное – грудь. У тебя должен быть третий размер, на худой конец – второй.

      – Второй размер? – переспросила она.

      – Лучше всё-таки третий. Такая, как сейчас, ты можешь устроить учителя географии, но человек с деньгами найдет себе поприличней.

      Костя специально не выбирал слов или, напротив, выбирал – те, что быстрее дойдут.

      – Как же я?.. – растерянно пролепетала она.

      – А я – как? Старайся, работай над собой.

      – Смеешься, – с облегчением молвила Настя. – Я, наверно, слишком жестко… но и ты пойми, ведь трудно же…

      – Я понял, понял, – кивнул он, одевая ветровку и проверяя по карманам ключи.

      – Ты скоро?

      – Как получится.

      – А всё-таки зачем ты сбрил усы?

      – Так ведь новая жизнь.

      С ветровкой Константин явно погорячился – солнце, несмотря на ранний час, припекало вовсю, к обеду могло раскочегариться и до тридцати. Возвращаться, однако, не хотелось. Не из-за глупой приметы, а потому, что дома – жена и трудный разговор. Этого он не любил.

      Пройдя