Белая колбаса любви. Янина Олеговна Береснева

опыт. – Пока тебя не пришьют, они и шевелится не станут.

      Немного поерзав на стуле и осознав, что запугать меня не удастся, она решила зайти с другой стороны:

      – Вот нет в тебе духа авантюризма, а еще писатель. А ты точно Бориса не убивала? – вдруг спросила она. А то бабка эта, Тимофеевна, вчера мне такое про тебя… Говорит, ты прошмандовка, из-за денег на него клюнула, а потому он тебе надоел, ну ты его и заказала. Она такое в сериале «Сердце Марии» видела. Хороший фильм, надо посмотреть.

      Я глянула на Пелагею взглядом Снежной Королевы в изгнании, и она сразу пошла на попятный:

      – Ты не думай, я ей не поверила. У тебя глаза добрые. И животных ты любишь, собаку вон завела бесполезную, глухую почти. Значит, человек хороший. И вот Борька, опять же, не красавец был, прости Господи. А ты его полюбила. Значит, душу его рассмотрела.

      Тут мне стало стыдно, что кто-то думает обо мне лучше, чем я есть на самом деле, и я скуксилась.

      Расценив мое молчание как знак согласия, родня несказанно оживилась:

      – Ну так как? Я столько книжек читала, мы этого шантажиста мигом вычислим. Только этим двоим – ни слова. Тут она кивнула в сторону Толика с Алексеем, которые вернулись с прогулки и стояли на крыльце. – Подозрительные они, век воли не видать.

      – Нет, забудь про расследования. – покачала я головой. – Я лучше тебя домой отправлю. Вот завтра годовщина пройдет, съездишь на кладбище и прямиком в свою церковную лавку. Там спокойнее. Мне тут не хватало еще о твоей жизни беспокоиться. И этих проходимцев домой отправлю. Скажу, что в Испанию уезжаю. Не будут же они тут сидеть одни. А если хотят – пусть остаются, мне уже все равно. Поживут да съедут.

      – А если шантажист этот серьезно настроен? Он же тебя и в Испании грохнет. А там мама…

      – Что же делать? – мысль эта показалась мне не лишенной смысла, и я заволновалась. Не хотелось бы впутывать в это дело маму.

      – Набраться духу и вдарить по врагу, – вздохнула Пелагея. – Будем бороться со злом.

      Бороться я вовсе не желала и, отправив Пелагею в душ, первым делом позвонила маме. Та ответила только после шестого гудка, причем дышала она тяжело, словно за ней гналась смерть с косой.

      – Мама, привет! – бодро гаркнула я, не желая посвящать ее в свои проблемы. – Как ты, чего не звонишь? Я тут подумала…

      – Соня, девочка моя, здравствуй. Я соскучилась. Как раз хотела тебе звонить. – тут мама перешла на шепот, и я поняла, что она не одна.

      – У меня же новый друг, помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась с ним на уроках фламенко?

      Я промычала, потому что ничего такого не помнила, но разочаровывать маму не хотелось.

      – Его зовут Хунь.

      – Может, Хуан? – с сомнением спросила я. Все-таки Хуан звучало как-то более по-испански.

      – Нет, Хунь, – обиделась за друга мама. У него отец китаец. Или дед? Не важно… Так вот, мы с Хунем решили немного пожить вместе. Ты же не возражаешь, если я приглашу его к нам на виллу? Ты же говорила, что ближайшие полгода не собираешься приезжать. А