Дракон Каррау. o'Daniel Thistle

Серое пальто почернело, пропитавшись кровью. Голова повернута в сторону, рана на шее такая огромная, что в нее можно вложить кулак.

      В мужской части трупов было больше.

      Несколько человек, сваленные в кучу у самого порога, двое чуть дальше, брошенные один за другим. Крупный парень, который, кажется, отбивался, прежде чем умереть – его горло было целым, но голова и грудь расплющены. Я мазнул по нему взглядом, стараясь не видеть подробностей, и не запоминать. Все равно будет сниться.

      В дальний угол, сжавшись и хрипя в панике, забился Косточка. Он забыл все, чему его учили. Наверное, и как его зовут, забыл.

      На его месте я бы тоже был в ужасе.

      Прижавшись к запертой кабинке, с ног до головы мокрый от алого, высокий юный немертвый вгрызался в глотку очередной жертвы. Человек уже умер, кровь из ран текла замедлено, немертвый рычал и тряс его, как злой щенок.

      Мальчишка был болезненно худ и полностью во власти голода. Даже его лицо изменилось – челюсти выступали вперед, глазные клыки размером с мизинец. Когти на руках драли грудь мертвеца, пытаясь добраться до сердца.

      Он вдруг отшвырнул жертву и прыгнул на Косточку. Тот взвыл – и откатился. Чудом избежал первого броска вампира, чтобы быть пойманным на втором.

      Я швырнул на вампира полу-Тень, пытаясь замедлить. Но ученик иллюзиониста уже трепыхался у него в руках, я не успел. Хруст – и шея Косточки развернулась в сторону, голова упала без опоры. Вампир впился в его сонную артерию, захлебываясь и лакая хлещущую кровь.

      Косточка был всего лишь учеником мага. Скверным, неумелым, неудачным… почти пустым. Но в нем жила сила, и этой силы – на порядок больше, чем в человеке. Кровь его, пролившаяся на пол туалета, забурлила. И пробудила нечто.

      Это было как толчок сознания: вот оно дремало, мерно дыша, а вот – открыло глаза, и всё переменилось. Место обрело личность.

      Там, где кровь разъела и кафель, и лежащее под ним стекло, взвились струи сероватого пара. Прорехи в полу расходились как оспа.

      Я пятился, пытаясь встать на твердое, но его не было. Всё бурлило. Все оживало и рвалось прочь из оков.

      Убрав бесполезную Тень от вампира, я попытался заклеить ею, как заплаткой, самую большую дыру. Это помогло, но чувство было… как будто меня изнутри гладят пером. По натянутой обратной стороне кожи.

      Камень неподвижен, камень тяжел, камень вростает там, где упал – я делал себя – Тень – камнем, вспоминая твердую безмятежность Земли. Но я не был спокоен, и Тень осыпалась песком. Заплатка треснула, разрыв в полу слился с соседними.

      Вампир замычал – его челюсти, как у бойцовского пса, застряли в теле Косточки. Попятился, отступая от раскрывающейся поверхности. Прыгнул спиной вперед, взбираясь на умывальник. Наконец, бросил ученика мага – и тот упал прямо в клубящуюся серым дыру.

      Здание вокзала содрогнулось.

      Вампир попытался выбить кулаком стекло маленького окошка, но то мембраной прогибалось под яростными ударами.

      Опалив