Элиза и ее монстры. Франческа Заппиа

только шелест листьев, танцующих на земле, да из моих наушников доносятся «Пропановые кошмары».

      Беру листок. Там мой вопрос: Ты пишешь фанфики к МЧ?, а ниже ответ – Да. А еще ниже карандашом, а не ручкой написано: Можно мне здесь сесть?

      Меня снова прошибает пот. Черт побери. Листок, который я у него взяла, дрожит, потому что я сама дрожу. Он ведь не считает, что мы друзья, даже если я сказала Трэвису и Дешану, чтобы они не приставали к нему, верно? Потому что мы определенно не друзья. Может, он думает, что чем-то мне обязан?

      Пишу карандашом для рисования: Ты можешь разговаривать?

      Он читает, кладет листок на пустую часть своего подноса и пишет ответ. После чего отдает листок мне.

      Да. Иногда. Это странно?

      Странно? Да. Плохо? В разных случаях по-разному.

      Садись.

      Отодвигаю блокнот, рюкзак и телефон, чтобы он мог разместить поднос. Он действительно смотрится самым настоящим футболистом – его ноги едва помещаются под маленьким столиком, ему приходится сильно сгорбиться, чтобы поставить на него локти, и ест он тоже как футболист. Два гамбургера, двойная порция картошки-фри, две упаковки молока и мороженое в рожке. Нос у него кривой, словно когда-то был сломан, а щеки красные от холода.

      Наши взгляды встречаются, и он слегка улыбается. Совсем чуть-чуть. В одной огромной руке у него наша переписка, а в другой он зажал карандаш, чтобы аккуратно написать что-то новенькое. Он шевелит губами, когда пишет, словно, записывая слова, произносит их.

      Спасибо. Я знаю, миссис Граер уже познакомила нас, но все же – меня зовут Уоллис. Я пишу фанфики о «Море чудовищ». Трудно подружиться с кем-нибудь, если ты меняешь школу в выпускном классе.

      Трудно, наверное, еще и потому, что ты все время молчишь, отвечаю я. Я Элиза.

      Одной рукой он ест, другой пишет.

      Привет, Элиза. Да, дело еще и в этом.

      А какой фанфик ты пишешь?

      Прочитав это, он поднимает глаза, а затем снова их опускает, его карандаш выводит: Сейчас я работаю над тем, что перевожу комиксы в прозаическую форму. В книги.

      В книги? Я сама думала над этим – и претворила бы свой замысел в жизнь, если бы умела писать истории – но из комикса не так-то просто сделать книгу. Лучшее, что я смогла, – это собрать все страницы в графический роман, который можно будет купить в магазине «Моря чудовищ».

      Это трудное дело. Комикс очень большой.

      Он снова слегка улыбается. И пишет ответ минуты три.

      Основная история может составить трилогию, это если я оставлю за бортом предысторию. Предыстория – все об Окрианском альянсе, и пиратах Дэмьена, и Ангелах, и риштианцах – может войти в один или два приквела.

      Делаю глубокий вдох. И ты хочешь все это написать? Даже несмотря на то, что это не ты придумал?

      Он пожимает плечами. Мне действительно нравится «Море чудовищ». Я рассматриваю это как вызов.

      Закусываю губу, чтобы сдержать бушующие у меня в груди эмоции. Он даже