Гобсек. Отец Горио (сборник). Оноре де Бальзак

заплакал.

      – Почему же Дервиль не приходит? – спросил граф своего камердинера, которого считал преданным слугой, меж тем как этот человек был всецело на стороне его жены. – Как же это, Морис! – воскликнул умирающий и, приподнявшись, сел на постели; казалось, сознание его стало совершенно ясным. – За последние две недели я раз семь, не меньше, посылал вас за моим поверенным, а его все нет. Вы что, шутите со мной? Сейчас же, сию минуту поезжайте и привезите его. Если вы не послушаетесь, я встану с постели, я сам поеду…

      – Графиня, – сказал камердинер, выйдя в гостиную, – вы слышали, что граф сказал? Как же теперь быть?

      – Ну сделайте вид, будто отправляетесь к этому стряпчему, а вернувшись, доложите графу, что он уехал из Парижа за сорок лье на важный процесс. Добавьте, что его ждут в конце недели.

      «Больные никогда не верят близости конца. Он будет спокойно дожидаться возвращения своего поверенного», – думала графиня. Накануне врач сказал ей, что граф вряд ли протянет еще сутки. Через два часа, когда камердинер сообщил графу неутешительное известие, тот пришел в крайнее волнение.

      – Господи, господи! – шептал он. – На тебя все мое упование!

      Он долго глядел на сына и наконец сказал ему слабым голосом:

      – Эрнест, мальчик мой, ты еще очень молод, но у тебя чистое сердце, ты поймешь, как свято обещание умирающему отцу… Чувствуешь ли ты себя в силах соблюсти тайну, сохранить ее в душе так крепко, чтобы о ней не узнала даже мать? Во всем доме я теперь только тебе одному верю. Ты не обманешь моего доверия?

      – Нет, папа.

      – Так вот, Эрнест, я тебе сейчас передам запечатанный конверт; он адресован Дервилю. Сбереги его, спрячь хорошенько, так, чтоб никто не подозревал, что он у тебя. Незаметно выйди из дому и опусти его в почтовый ящик на углу.

      – Хорошо, папа.

      – Могу я положиться на тебя?

      – Да, папа.

      – Подойди поцелуй меня. Теперь мне не так тяжело будет умереть, дорогой мой мальчик. Лет через шесть, через семь ты узнаешь, какая это важная тайна, ты будешь вознагражден за свою понятливость и за преданность отцу. И ты увидишь тогда, как я любил тебя. А теперь оставь меня одного на минутку и никого не пускай ко мне.

      Эрнест вышел в гостиную и увидел, что там стоит мать.

      – Эрнест, – прошептала она, – поди сюда. – Она села и, притянув к себе сына, крепко прижав его к груди, поцеловала с нежностью. – Эрнест, отец сейчас говорил с тобой?

      – Да, мама.

      – Что ж он тебе сказал?

      – Не могу пересказывать это, мама.

      – Ах, какой ты у меня славный мальчик! – воскликнула графиня и горячо поцеловала его. – Как я рада, что ты умеешь молчать. Всегда помни два самых главных для человека правила: не лгать и быть верным своему слову.

      – Мамочка, какая ты хорошая! Ты-то уж, конечно, никогда в жизни не лгала! Я уверен.

      – Нет, Эрнест, иногда я лгала. Я изменила своему слову, но в таких обстоятельствах, которые сильнее всех