Мечтатели. Книга первая. Марсианские хроники. Сергей Геннадьевич Лысков

ямка. Все это были условия ритуала, третьим пунктом надо было свернуть в трубочку написанное на бумаге желание, при этом перевязав ее красной шелковой ниткой. А четвертым и самым главным пунктом нужно было вместе с бумагой в тайник положить одну личную и при этом волшебную вещь. Сережа положил кусочек белого камня, как он говорил, это был обломок рога самого единорога. Джоб положил свою счастливую монету, а Санька волшебные кубики, цифры на которых были стерты и зарисованы разноцветными красками.

      Самое интересное, что родители этих подростков были даже не знакомы, хотя жили почти по соседству. Отец Ромова был военным и по контракту служил на одном из кораблей. Семейство Рум – это, можно сказать, были коренные жители этого портового городка на морском побережье. А вот американских подданных, семейство Сью, в этот небольшой городок заманил выгодный контракт одной из нефтяных компаний. Русский, американец и еврей. Для тех, кто жил в то время, уже три этих слова могли звучать как шутка или начало анекдота. Но вселенная думала по-другому и ведомая понятной только ей логикой, что самые крепкие союзы – это таинство двух абсолютно непохожих частей, делала их дружбу все крепче и крепче. Взрослые, в сердцах, радовались столь преданной дружбе, но все равно были убеждены, что это все временно: их дети подрастут и разбегутся по разным уголкам планеты. Впрочем, каждый раз, когда люди говорят, что это временно, где-то там, на небесах улыбаются, понимая, что это может быть и навсегда.

      ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ.

      ГВИНЕЯ. КОСМОДРОМ «НАДЕЖДА».

      – А давай покрасим ракету в красный цвет? – неожиданно предложил Ромов. – Ты в своем уме, Александр? – смотря то на Ромова, то на ракету, возмутился Стив Андерсен. – И так все отказываются лететь на эту проклятую планету, а ты еще ракету предлагаешь перекрасить, – возмущенно высказался заместитель главы космодрома. – Сверху, вообще, сказали, что если будут отказы от полета, то в этот раз полетим мы.

      – А давай полетим, – подойдя ближе к ракете и дотронувшись до нее, произнес Александр Федорович.

      – Ты это серьезно? – нервничая, подкурил сигарету ирландец. – Лететь на Венеру! Мы не пройдем врачебную комиссию.

      – Пройдем, – нежно поглаживая ракету, говорил Ромов. – Мне – сорок, тебе – тридцать восемь. Мы не так стары, как кажется.

      – Но это самоубийство! Три ракеты уже пропали.

      – Согласен, Стив, – решительно посмотрел на коллегу глава космодрома «Надежда», – но кому-то же надо узнать истину, куда исчезли три экспедиции.

      На стартовой площадке возникла пауза. Посередине космодрома стоял венец человеческой мысли – ракета, способная долететь до любой планеты в Солнечной системе. Ракета-корабль, способная нести на себе сто тонн груза и экипаж в шесть человек, белым монументом красовалась в центре стартовой площадки. Вся в белом, оплот чистоты и добра, она могла нести человеческие мечты на ближайшие звезды. И два ее создателя – Александра Федорович Ромов и Стив Андерсен – были в отчаянии: ситуация была близкой к катастрофе.