Мечтатели. Книга первая. Марсианские хроники. Сергей Геннадьевич Лысков

– люди, Эмиро Сунн, и прискорбно, что эта бумажная возня является неотъемлемой частью человечества, – посмотрев на седовласого ученого, ответил Ромов. – Тем более, сейчас, когда мир стал единым.

      – Наверное, ты прав, – усмехнулся японец. – Мне понадобилось пятьдесят девять лет, чтобы Астрову вернули медаль. Александр, а ты не мог бы перевести, что написано на памятнике? – неожиданно спросил Эмиро Сунн. – Написано, вроде, по-русски, но буквы прописные. Я могу их прочитать, но я боюсь исказить смысл написанного.

      – «Дмитрий Астров. Многое недосказано, многое недопонято, но многое сделано. Оксана».

      Пошел крупный дождь. Он, словно слезы, падал на землю, могилку русского атлета, на золотую медаль из далекого Багдада и газету – электронный вариант «World Times», бережно оставленный Эмиро Сунном рядом с золотой медалью. На первых полосах газеты был видеорепортаж: «Успех группы ученых под руководством Эмиро Сунна! Теперь, люди, у нас есть свой межпланетный крейсер, и, как сказал Эмиро Сунн, «…мы летим к звездам, человечество! Мы летим к звездам!».

      Спустя шестьдесят лет после трагедии на Олимпийских играх в Багдаде, группа ученых запустила условно вечный двигатель по чертежам Астрова, создав пилотируемый космический крейсер, который способен долететь в любую точку вселенной. «Астра-6» был детищем Эмиро Сунна. Может быть, в угоду, а может, вопреки великой мечте русского инвалида десятилетний японский парнишка оказался тогда возле отца, который вел съемку в секторе прыжков в жаркий летний день игр, словно это было предначертано. И именно он должен был увидеть того русского, увидеть его глаза и почувствовать, что тот знает, что делает, идя на третью попытку, на мировой рекорд тогда, много лет назад в жарком и по-своему мудром Багдаде. Астров видел все это во сне, точно так же как Эмиро Сунн в ту ночь, потрясенный смертью русского атлета, увидел во сне свой крейсер возле далекого и такого родного для него Марса. И он поверил в это, положив всю свою жизнь на алтарь маленькой победы человека над холодом и неизведанностью космоса. Обидно, конечно, что, спустя год после создания крейсера, великий ученый, космический инженер и просто изобретатель ушел из жизни. Он создал корабль, способный долететь до любой планеты в Солнечной системе, но так и не смог поплавать в невесомости по его отсекам и модулям при выключенном поле притяжения. Он ушел от нас на семьдесят втором году жизни, и его похоронили в России рядом с могилой великого русского паралимпийца, чей рекорд, даже спустя двести лет, так и не был побит.

      * * *

      До первых свободных старателей, праотцов золотого города на Марсе, было с десяток экспедиций на четвертую планету. Сначала у Земли был чисто научный интерес, но как только на красной планете было обнаружено золото, интерес стал промышленным.

      Люди прилетали и гибли. Не сразу, конечно, но редко кто протягивал год в таких условиях. Жить приходилось в шаттлах, питаться провиантом, строго расписанным до прилета следующего корабля. Конечно, потихоньку человек грезил строить