Чертов дом в Останкино. Андрей Добров

он кучеру. – Афанасий Петров сын! Стой!

      Кучер, не останавливаясь, повернулся.

      – Что тебе, барин? Забыл что?

      – Позавтракать забыл! Остановись вон там, у Шерера!

      Афанасий помотал головой.

      – Велено покинуть город, барин. Вот проедем последнюю рогатку, тогда и остановимся. Там трактир есть Митрофана Иванова. Вот и перекусим.

      – Знаю я этот трактир, – пробурчал Крылов. – Рядом с кладбищем. Там тебя так накормят, что сразу и хоронить можно. Денег сдерут втридорога – это чтобы и попу на отпевание хватило.

      – Воля ваша, – кивнул кучер. – Поедем мимо. Следующий только в десяти верстах.

      – А ну тебя к черту! – крикнул Крылов. – Я столько не проживу. Давай к чертову Митрофану!

      Выехав из города, они остановились на дворе Митрофана, державшего трактир для городской стражи и путников неподалеку от заставы. Пока Афанасий привязывал лошадей, Крылов выполз из брички и толкнул низкую дощатую дверь. Внутри было тихо и сонно – только два немца в углу курили трубки и пили вино из глиняных кружек. Крылов скинул плащ, шляпу, бросил их на скамью и сам сел за стол у окна. Хозяин трактира, дородный чернявый мужик, подошел, вытирая пальцы о полы серого длиннополого кафтана.

      – Здорово, мучитель, – сказал Иван Андреевич. – Чашку цикуты и запеченную голову Олоферна.

      – Заграничного не держим-с, – спокойно сказал Митрофан.

      – Тогда крысиного яду и вареную сиську Василисы Премудрой.

      – Шутить изволите?

      – А что же тогда есть?

      – Каша гречневая с грибами есть. Половина утки вчерашняя. Ренское.

      – Знаю я твое ренское! На Васильевском острове его разливают да невской водой разбавляют!

      – Не хотите, и не надо, – добродушно кивнул трактирщик курчавой головой. – Тогда квасу могу подать.

      – Ладно, – буркнул Крылов, – тащи кашу, утку и ренское. Да хлеба каравай. Да масла. Да огурцов. Да яиц вареных полдюжины. Понял?

      Митрофан кивнул и собрался уже идти, но Крылов его остановил:

      – Постой! Окорока нету ли у тебя?

      – Есть окорок.

      – Заверни с собой фунта два. Да еще дюжину яиц к нему, да сала фунт, да туда же хлеба.

      Крылов все диктовал припас, который наметил себе в дорогу, а трактирщик стоял и кивал. В таком положении застал их Афанасий, который присел за другим столом. Заметив его, Иван Андреевич отпустил наконец трактирщика и подозвал кучера.

      – Иди сюда, сядь, поговорить надо.

      Афанасий сел и снял свою шапку.

      – Ты крепостной или из дворцовых? – спросил Крылов, пока конопатая девчонка, трактирная прислужница, выставляла на стол, накрытый скатертью, заказанные яства.

      – Свободный я. Из дворцовых.

      Крылов поманил пальцем, чтобы Афанасий наклонился поближе.

      – Матушка-государыня говорила, что с тобой будет золото, которое надо кое-кому передать.

      Кучер, не отвечая, кивнул.

      – И что ты знаешь, как его передать.

      Снова кивок.

      – Хорошо, –