Эхо. Пэм Муньос Райан

в старых и рваных платьях – первая на голову выше второй, вторая на голову выше третьей.

      Они заговорили все разом:

      – Наконец кто-то пришел в гости! Здравствуй, мальчик! Бедненький, ты, должно быть, устал. Ах, и головой ударился! Присядь, отдохни!

      Отто сел на пень.

      – Вы… Вы кто?

      – Не бойся, здесь тебя никто не тронет! Я – Айнс, – сказала старшая. – А это мои сестры, Цвай и Драй.

      Отто вытащил из-за пояса книгу.

      – Не может быть! Так зовут персонажей из сказки!

      – Значит, это сказка о нас! – ответила Айнс.

      – А у нее счастливый конец? – спросила Цвай, заламывая руки.

      Драй указала на книгу:

      – Почитай нам, пожалуйста, чтобы мы могли узнать свою судьбу!

      Сестры быстро уселись в кружок и нетерпеливо уставились на мальчика.

      Отто потер лоб. Голова у него чуть-чуть кружилась. Айнс, Цвай и Драй приготовились слушать. Если в сказке правда, то их отняли у матери, едва они появились на свет. Каково это – совсем не знать свою маму? Сердце у него заныло, едва он представил, что больше не увидит маму.

      – Пожалуйста! – упрашивала Цвай. – Что, если мы сумеем помочь друг другу?

      Отто все это казалось странным, но здесь, в древесном круге, он не чувствовал опасности. Сестры выглядели безобидными, и к тому же только они могли вывести его из леса.

      Отто раскрыл книгу в самом начале и вновь прочитал первую главу, на этот раз вслух. Посмотрел на сестер – Айнс, Цвай и Драй слушали как зачарованные, держась за руки.

      Отто прокашлялся и стал читать дальше.

Тайна, заклятье и последнее колдовство

      Айнс, Цвай и Драй росли в жалком домике в глухой чаще.

      Ведьма сказала им, что они – подкидыши, и каждый день напоминала, что девочки живут у нее из милости и должны быть благодарны.

      Но благодарить ее оказалось трудно.

      В домике было сыро и все разваливалось. Ведьма ни разу даже соломенную кровлю не подновила. Сестры ходили в обносках. А главное, ведьма их не любила. Относилась к ним так же равнодушно, как к речным камешкам. Зато работать заставляла от зари до зари. Сестры мели пол, носили хворост, стирали и готовили.

      Представьте, как обленилась ведьма!

      В грустной жизни сестер было только два утешения. Первое – пение. У них у всех были разные голоса: у первой – словно птица щебечет; у второй – словно ручей журчит; у третьей – словно ветер насвистывает в ветвях деревьев. Когда они пели, голоса их сливались вместе так чудесно, что все лесные жители, от фей до троллей, замирали, слушали и дивились. Даже ведьма признавала их талант и завидовала. В насмешку она называла их разными музыкальными инструментами. Излюбленное прозвище у нее было «мои маленькие пикколо»[3].

      Кроме того, сестры служили утешением друг другу. Каждый вечер, когда они укладывались спать на соломенных тюфяках и сквозь дыры в крыше разглядывали ночное небо, Айнс, как молитву, повторяла пророчество:

      Еще судьба не решена.

      Еще

3

Piccolo (итал.) – букв.: маленький; название одной из разновидностей флейты.