Репетиция в пятницу. Анатолий Гладилин

Василия Иваныча в коридор. Улучив момент, Василий Иваныч опять протолкнулся в приемную. Теперь он не прятался за спинами солдат, и с высоты его роста ему было прекрасно видно все происходящее в кабинете.

      – Ленинское Политбюро нашей партии, – читал подполковник с листа, – приветствует чудесное выздоровление прославленного руководителя, испытанного марксиста товарища Сталина! Всему миру продемонстрированы огромные успехи передовой советской медицинской науки. Однако ЦК сочло нецелесообразным кооптировать товарища Сталина в члены Политбюро, так как общеизвестно, что дочь товарища Сталина, Светлана Аллилуева, сбежала за границу, изменила Родине и тем самым скомпрометировала имя Вождя в глазах нашего народа…

      Повелительным жестом Сталин оборвал речь подполковника, поднялся из-за стола и резким голосом, в котором угадывалось множество оттенков – от иронии до восхищения, – резюмировал:

      – Научились, с-с-суслики!

      VIII

      И ближнему на ухо сам

      Он шепчет пароль свой и лозунг…

      В субботу утром по городу поползли слухи. Говорили… Собственно, о чем только не говорили! Понимающие люди обратили внимание на отсутствие сегодняшних областных газет. Город всполошился, рождались небылицы, одна фантастичнее другой. Однако после одиннадцати, когда заработали винно-водочные отделы, все эти новости были мгновенно перекрыты менее интригующим, но более ошеломляющим сообщением:

      В магазины! выбросили! нашу! родную! московскую! особую! за два восемьдесят семь!!! Торопись, пока не раскупили!

      Все взрослое население города, прихватив сумки, мешки, рюкзаки, разом устремилось на штурм винных прилавков. «Особую московскую» покупали даже язвенники, трезвенники, пенсионеры, сердечники! Кто же мог устоять перед соблазном приобрести давно исчезнувшую водку с четырьмя медалями на этикетке, которая к тому же почти на рупь дешевле обычной?

      У сберкасс выстраивались очереди. В городе шло братание, и уж такое началось…

      Любопытно, что и на следующий день, презрев инструкцию Министерства торговли, запрещавшую продажу водки по воскресеньям, все магазины бойко торговали «Особой московской».

      А в понедельник граждане были настолько переполнены впечатлениями от двух прекрасных праздничных дней (наперебой хвастались, кто сколько выпил, кто с кем подрался, кто где гулял), что начисто, намертво забыли о странных событиях злосчастной пятницы. И если впоследствии кому-то изредка что-то припоминалось, то он спешил отогнать от себя эти мысли – мало ли что померещилось с перепою!

      Наступили трудовые будни. В городе все оставалось по-прежнему. Правда, первый секретарь обкома полежал недельку в больнице с сердечным кризом, да в областном управлении КГБ полковник Белоручкин ушел на пенсию, а его пост – заместителя начальника управления – вскоре занял розовощекий секретарь обкома комсомола. (Сбылось мудрое предвидение Вождя и Учителя.)

      Что еще? Лысого Пупа – товарища