Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник). Мэри Стюарт

и потекут настоящие денежки. Мы решили подготовиться к этому. И климат прекрасный, особенно для таких, как я… со слабыми легкими… – Он запнулся, быть может почувствовав, что несколько навязчив со своими объяснениями; потом улыбнулся, веко слегка дрогнуло. – «La dame aux camèlias»[17], понимаете ли, и все такое. Вот что на самом деле заставило меня обосноваться так далеко от дорогого для меня дома старого священника.

      – Да, – сказала я. – Не повезло. Ариадна действительно говорила мне, что вы считаете Лондон нездоровым местом. Она, должно быть, именно это и имела в виду. Ну а здесь, мне кажется, очень мило, так что я желаю вам удачи. Мне тут писать, наверху?

      – Да, как раз здесь. – Хорошо ухоженный палец показал мне, откуда начинать первую строчку на девственно-чистой странице. – Вы знаете, дорогая мисс Феррис, что вы наша самая первая постоялица? Можете удостовериться, страницы пустые.

      – И не думаю сомневаться в этом. А как же насчет моего приятеля-датчанина, который направил меня к вам? Вам бы следовало попросить его расписаться, он довольно известен. – Я назвала его имя.

      – Ах да. Но он не в счет. Мы еще не были официально открыты, и Стратос принял его ради рекламы и потому что ему просто больше негде было остановиться. Мы еще красили.

      Я написала свое имя, постаравшись сделать этакий небрежный росчерк.

      – А англичанин?

      – Англичанин? – Он выглядел озадаченно.

      – Да. – Я взяла промокательную бумагу и приложила к написанному. – Дети говорили, что вроде у вас тут был англичанин на прошлой неделе.

      – А, этот… – наступила недлинная пауза. – Знаю, кого они имели в виду. – Он улыбнулся. – Это не англичанин, это был грек, знакомый Стратоса. Наверное, ребятишки слышали, как он со мной разговаривал.

      – Возможно, не помню точно. Вот. – Я подтолкнула к нему книгу.

      Он взял ее.

      – Никола Феррис. Очень милое начало для первой страницы. Спасибо. Нет, дорогая, он тоже не в счет, он даже здесь и не останавливался, просто заглянул по делам и уехал в тот же вечер. Пойдемте посмотрим вашу комнату. – Он схватил с гвоздя ключ, резко поднял мой чемодан и повел меня назад ко входной двери.

      – Вы сказали, что лодка должна прийти сейчас?

      – Да, в любую минуту, но знаете, как бывает. Наша гостья, конечно, будет здесь к чаю, – он усмехнулся через плечо, – позвольте вам сказать, одной заботой у вас будет меньше. Я сам готовлю чай.

      – О! Хорошо. Кузина любит чай. Но не я: у меня было время акклиматизироваться.

      – Акклиматизироваться? Вы хотите сказать, что вы здесь давно? – В его голосе прозвучал неподдельный интерес.

      – Больше года. Я работаю в британском посольстве в Афинах.

      Я бы сказала, что взгляд его был оценивающим. Он размахивал моим чемоданом, будто тот ничего не весил.

      – Так вы говорите на местном наречии? Сюда, дорогая. Мы поднимемся по наружной лестнице. Боюсь, она довольно примитивна, но это часть простого, естественного очарования нашей жизни.

      Я последовала за ним вверх по заставленным цветами ступенькам. Запах

17

«Дама с камелиями» (фр.).