Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник). Мэри Стюарт

снова смотрела то на одного, то на другого. У Марка лицо без всякого выражения. Ламбис – мрачный, замкнутый. И я вдруг поняла, что страстно желаю одного – скорее бежать отсюда прочь, к подножию горного склона, во вчерашний день: лимонная роща на солнце, белая цапля, место, где я вошла в…

      Я встала, и Ламбис поднялся вместе со мной.

      – Вы тоже идете? – спросила я.

      – Я провожу вас немного.

      На этот раз я не стала возражать, не хотелось. Кроме того, я подумала, что, как только исчезну, так сказать, из его поля зрения, он, наверное, захочет пойти своим путем в деревню. Я повернулась к Марку:

      – Сидите. Зачем эти церемонии. – Я улыбнулась, протянула руку, и он взял ее. – Я прощаюсь. Удачи вам.

      – Вы забрали кофту?

      – Да.

      – Извините, что не могу вернуть юбку.

      – Ничего страшного. Надеюсь, рука у вас скоро заживет. И разумеется, я надеюсь… что все кончится хорошо. – Я подняла сумку и перебросила ее через плечо. – Ну, я пошла. Думаю, что через пару дней все это покажется мне сном.

      – Считайте, что так оно и есть. – Он улыбнулся.

      – Хорошо. – Я еще немного помешкала. – Можете мне поверить: глупостей я не наделаю, хотя бы потому, что слишком уж страшно. Но не думайте, что я закрою глаза и заткну уши. Видите ли, если это связано с Айос-Георгиосом, я обязательно увижу того человека с ружьем и все о нем разузнаю. И обязательно выясню, кто хорошо говорит по-английски. Я ни в коем случае не буду вас тревожить, если только не услышу чего-то ужасно важного. Но если услышу… я думаю, мне следует знать, где вас найти. Там, где лодка?

      Ламбис быстро взглянул на Марка. Марк явно пришел в замешательство, потом сказал ему по-гречески:

      – Лучше ей рассказать. От этого не станет хуже. Она ничего не знает, и…

      – Она понимает по-гречески, – резко прервал его Ламбис.

      – Ну? – Марк бросил на меня испуганный, недоверчивый взгляд.

      – Она и говорит, пожалуй, не хуже вас.

      – В самом деле? – Он заморгал, что-то лихорадочно вспоминая, и я впервые увидела, как на щеках его проступил румянец.

      – Ничего страшного, – мягко сказала я по-гречески. – Вы не так уж сильно проговорились.

      – Что вы, – сказал Марк, – так мне и надо за мою бестактность. Извините.

      – Ничего. Не хотите рассказать о лодке? В конце концов, кто знает, может быть, и мне потребуется помощь. Мне будет легче, если я буду знать, где вас искать.

      – Конечно, – сказал Марк и принялся объяснять, как добраться до каика от разрушенной византийской церкви. – А как дойти до церкви, вы можете узнать у любого, это обычный маршрут, которым ходят все приезжие англичане. Думаю, все ясно? Да? Но надеюсь, вам не понадобится приходить.

      – Все предельно понятно, – сказала я. – Еще раз до свидания. Всего вам наилучшего.

      Ламбис пошел первым. Мое последнее мимолетное впечатление о Марке – это как он в оцепенении сидит, словно привязанный к теплому камню, рядом – пустая кружка, и взгляд у него какой-то тусклый, озабоченный, делающий его намного старше.

      Глава