Потрясающие приключения Кавалера & Клея. Майкл Шейбон

улыбнулся:

      – Кажется, мне надо полюбить.

      – Да уж, ты теперь в Америке. Мы тут только и делаем, что жвачку жуем.

      – А это что? – Джо показал на газету у Сэмми под мышкой.

      Сэмми посерьезнел.

      – Я хочу кое-что сказать, – произнес он. – Сказать я хочу вот что: у нас получится убийственная штука. В смысле, это хорошо, что убийственная. Не могу объяснить, с чего я так решил. Ну, просто… у меня всю жизнь было такое чувство, но, не знаю, когда ты появился… я сразу понял… – Он пожал плечами и отвел взгляд. – Ладно, не суть. Я вот о чем: мы эту штуку продадим миллионным тиражом и заработаем гору денег, и ты возьмешь эту гору денег, и заплатишь все, что надо заплатить, и вывезешь оттуда сюда и мать, и отца, и брата, и дедушку, и здесь они будут спасены. Я… я тебе обещаю. Я совершенно уверен, Джо.

      Сердце у Джо налилось томлением, – так ему захотелось поверить кузену. Он отер глаза царапучим рукавом твидового пиджака, который мать купила ему в «Английской лавке» на Грабен.

      – Ладно, – сказал он.

      – И короче, в этом смысле он будет по правде взаправдашний. Эскапист. Если мы скажем, что он может то-то, он это сделает.

      – Ладно, – сказал Джо. – Ja, ja, я тебе верю. – Утешения его раздосадовали, будто слова утешения придавали достоверности его страхам. – Мы сделаем убийственно.

      – А я что говорю?

      – Что за газеты?

      Сэмми подмигнул и протянул ему по номеру немецкой New Yorker Staats-Zeitung und Herold и New-yorské listy, ежедневной газеты на чешском, за пятницу 27 октября 1939 года:

      – Я подумал, может, там что-нибудь найдется.

      – Спасибо, – ответил Джо; он был тронут и жалел, что нарычал на Сэма. – И короче, спасибо за слова.

      – Это еще что, – сказал Сэмми. – Ты пока не знаешь, какую я обложку придумал.

      10

      Настоящие нынешние жильцы Задрот-студии – Джерри Гловски, Марти Голд и Дейви О’Дауд – вернулись домой около десяти, притащив с собой половину жареной курицы, бутылку красного вина, бутылку сельтерской, блок «Пэлл-Мэлл» и Честера Панталеоне. Они вошли в парадную дверь, шумно препираясь – один изображал трубу с сурдиной, – и умолкли. Прямо скажем, тишина наступила так стремительно и такая гробовая, словно незваных гостей они ждали. И однако, взойдя наверх, удивились, узрев, что Задрот-студия за какие-то часы преобразилась в творческий нервный центр «Империи комиксов». Джерри трижды заехал Джули по уху.

      – Ты что делаешь? Тебе кто разрешал сюда приходить? Это что за говно?

      Он отпихнул голову Джули и подобрал планшет, где брат карандашом набрасывал вторую полосу своего творения, истории, которую сварганил вместе с Сэмми, предмета личной гордости Джули, страшной повести, чей главный герой – этот Насельник Тьмы, этот Недруг Зла…

      – «Черная Шляпа», – прочел Джерри.

      – Я что-то не помню, как разрешал вам садиться за мой стол. И брать мою тушь.

      Марти Голд схватил со стола флакон, куда Джо как раз примеривался запустить кисть, затем