Земные радости. Филиппа Грегори

с колыхающимися листьями. Он с трудом нашел гостиницу, принимавшую с большими обозами, там распаковал свежие приобретения и отослал их в Англию.

      Как только покупки благополучно отбыли, Традескант отправился к прачке; та выстирала и накрахмалила его одежду и вычистила пыль с плаща-накидки. Теперь Джон мог воспользоваться рекомендательным письмом к садовнику короля Франции, знаменитому Жану Робену.

      Робен, который был наслышан о Традесканте, расспрашивал гостя о новом великолепном дворце и садах Хатфилда. Конечно, там все будет во французском стиле, ведь планировкой занимался француз, но какими будут парки и аллеи? А что думает Традескант о ценах на тюльпаны: они поднимутся или останутся на прежнем уровне еще на год? До какой степени может вырасти цена на луковицу? Должен же быть предел, выше которого никто платить не станет!

      Традескант и Жан Робен пару часов гуляли по дорожкам королевского сада, после чего отдали должное потрясающему обеду, украшением которого стали несколько бутылок кларета из королевских погребов. Сын Жана Робена присоединился к ним, смыв с рук грязь после работы в саду. Он сел за стол и склонил голову в католической молитве. Пока звучали ритуальные слова по-латыни, Традескант беспокойно ерзал на месте, но, когда молодой человек поднял голову, Джон заулыбался и сказал:

      – Надеюсь, мой сын последует моему примеру. Он совсем еще дитя, но я обучу его своей профессии, и – кто знает?

      – Мужчина, владеющий ремеслом, обязан передать свои навыки, – заявил Жан Робен, говоря медленно ради гостя. – Саду требуется очень много времени, прежде чем он начнет плодоносить, значит, ты сажаешь сад для сына и следующих поколений. Это прекрасно, когда можешь произнести: «Посмотри на дерево внимательно, сынок. Когда оно достигнет определенной высоты, ты должен обрезать его так-то и так-то». Хорошо быть уверенным, что сад продолжит расти, что твоя работа и планы будут жить уже после тебя.

      – Это бессмертие для простого человека, – задумчиво промолвил Традескант.

      – Ничего так не желаю, как оставить после себя чудесный сад. – Жан Робен улыбнулся сыну. – А какое наследство для юноши!

      Неделю спустя на прощальном ужине Жан и Традескант поклялись в вечной дружбе и верности братству садоводов. Джон был нагружен коробами с посадочным материалом, кошелями с семенами и дюжинами корешков и саженцев.

      – И куда ты направишься теперь? – полюбопытствовал Робен.

      Джон очень хотел в Испанию – медленно ехать по сельским дорогам и собирать растения с каждой обочины.

      – Домой, – ответил он на своем плохом французском. – Домой, к жене.

      Робен шлепнул гостя по спине.

      – И к новому саду в Хатфилде! – воскликнул он, будто не сомневаясь в том, что это самое важное.

      В декабре Традескант вернулся в Меофем. Он поцеловал Элизабет, затем помирился с малышом Джеем, который рассердился из-за того, что на него не обращают внимания. Джон привез сыну вырезанного из дерева