Отпуск с убийцей. Александр Силецкий

уж, и впрямь – затейник!..

      Невский быстро оделся и сунулся было в тумбочку, где стояла, припасенная с поезда, бутылочка «Байкала». Однако замер, неприятно пораженный.

      Роскошного охотничьего ножа, на кожаных ножнах которого тонкой медной проволокой было вышито: «Невскому – не Александру, но Михаилу», в тумбочке, рядом с бутылкой, не оказалось.

      Невский прекрасно помнил, что перед тем, как идти к Лидочке, он положил его именно туда.

      Еще раз обшарив тумбочку, он на всякий случай переворошил все вещи в своей половине гардероба, однако и здесь ножа не отыскал.

      И тотчас в памяти услужливо всплыл злополучный галстук, также неведомо куда пропавший, припомнилось странное поведение Куплетова, когда он, Невский, только вошел вчера в комнату…

      Тупое, гаденькое подозрение невольно поднялось и заскребло в душе.

      Понимая, что это не слишком порядочно с его стороны, он все же отворил и соседнюю створку шкафа и несколько времени разглядывал чужие полки.

      Никаких следов.

      Может, вообще из номера украли?

      Но тогда – кто? И для чего?

      Ладно – нож… Это и вправду вещь первостатейная, другой такой, пожалуй, не найдешь. Но галстук!.. Где в нем щеголять? Не в санатории же – на глазах у бывшего владельца!

      В коридоре громко закашляли, и вслед за тем на пороге возник Куплетов.

      Вид у него был понурый, глаза слипались, а седоватые баки топорщились, как шерсть на морде кота, которого с позором отогнали от пролитой валерьяны.

      Определенно, картежная ночь не принесла ему никакого удовлетворения.

      – Милейший! – сипло, без прежней наглой уверенности, провозгласил Куплетов. – А вот и вы! А вот и я!.. Смешно!.. Поутру, на заре… – нараспев сказал он и слегка покачнулся. – С добрым утром! Или – спокойной ночи, малыши? У меня – второе. А у вас?

      – С добрым утром, с очень добрым… – невнятно пробормотал Невский, ловко, как ему показалось, захлопывая чужую створку шкафа.

      – Дождь еще идет? – спросил Куплетов, хотя и его пиджак, и его брюки носили явные следы недавнего дождя, причем весьма изрядного.

      – Не знаю, я только что встал, – пожал плечами Невский, радуясь, что обнаружилась вдруг подходящая уловка. – Кстати, как там?

      Не двигаясь с места, Куплетов устремил испытующий взор в окно.

      Этого вполне хватило, чтобы Невский прикрыл благополучно и другую створку шкафа.

      – Ну так что же?

      – Дождь, проливной. Мерзость, – твердо произнес Куплетов. – Мне видятся струи косые… И, кажется, здорово похолодало…

      – Почему вы так решили?

      – Х-м… Да я же только с улицы! Вот… Прихожу – и застаю… Нехорошо.

      Невский внутренне сжался.

      Значит, все видел, голубчик, все заметил… Может, и пьяного только разыгрывает из себя?

      – Я искал галстук.

      – Привет! – хохотнул Куплетов. – С утра пораньше – на банкет?! А меня с собой не хотите взять? У меня есть бабочка! Дамы просто мрут…

      Так, подумал с досадой Невский,