Проклятье фаворитки. Владимир Николаевич Стрельников

смогли уничтожить несколько машин своими пистолетами и шпагами, пробивавшими и разрубающими даже многосантиметровую броню.

      Но маркизу лейтенант отстрелил половину туловища удачным выстрелом, а д`Эвтанази разорвало еще чьим-то снарядом. Хотя, в целом, танкисты экономили боеприпасы. Мишель по радиостанции объяснил всем, как драться пушкой, и многотонные дубины завращались над корпусами «Леклерков», перешибая нападавших почти пополам. Довершали дело стальные гусеницы.

      Уже смеркалось, когда утопленники начали исчезать в водах озера, раскинувшегося за командной вышкой, унося с собой вторично убитых. Кто-то «протрубил» по радио победу… Но уже в следующее мгновение батальону снова предстояло почувствовать, как встают дыбом волосы. Воды озера расступились, выпуская из своих сумрачных глубин сначала ржавые антенны, затем мачты, трубы, палубные надстройки и, наконец, чудовищные башни главного калибра огромного корабля. Такого ужаса танкисты не испытывали никогда в жизни – из маленького, захолустного, никому не известного озерка могущество мертвой Сильфии поднимало боевой линкор.

      Кто-то в азарте развернул пушку и врезал по нему осколочно-фугасным. Но яркий взрыв лишь сорвал перила с борта всплывающей махины и слегка повредил палубу. Через секунду целый артиллерийский шквал обрушился на корабль. Помятый и покореженный разрывами он, словно и не замечая этого, прекратил всплытие и застыл, как если бы колеблющаяся поверхность озера неожиданно превратилась в бетонный постамент.

      На какое-то время танкодром замер. На безжизненных палубах и переходах линкора ничто не двигалось. Даже живые мертвецы не нарушали

      зловещей неподвижности корабля. Было в нем что-то действительно мертвое.

      – Это французский броненосец, – раздался в молчаливом эфире чей-то слегка изумленный голос. Кажется, лейтенанта Дюпона, большого знатока военной истории. – В 1914 году он подорвался на мине недалеко от Кале. И водолазы до сих пор не нашли его корпус.

      – Зато нам посчастливилось…

      – Он что, посуху, что ли, приполз сюда из-под Кале? Через пол-Франции?

      – Я откуда знаю, – ответил Дюпон.

      Повисло молчание. Потом кто-то из сержантов робко спросил:

      – Если это броненосец, то какая у него броня?

      – Миллиметров триста.

      – Значит, наши пушки его не пробьют.

      – Почему? Если бронебойным шарахнуть… К тому же броня у него старая.

      Все это время мозг Мишеля сверлила одна лихорадочная мысль – как? Почему? Откуда у Сильфии броненосец? Каким-то углом сознания, допускающим сверхъестественное, он понимал оживление утопленников, подчинение их сатанинской власти. Поэтому, не колеблясь, вступил с ним в бой. Но как Сильфии удалось поднять железный корабль?! Да еще и затонувший в огромном количестве километров от этого места? Это было против даже сверхъестественных правил.

      Но если все, что он сейчас видел, всего лишь мираж –