Одиночество волка. Владимир Колычев

закрыла глаза. Мент повернулся к ней, вдруг рванул на Сафрона, стремительно перешагнул через порог и ударил.

      Сафрон уловил момент, но предотвратить атаку не успел. Кулак, казалось, вошел в самую голову и вбил сознание куда-то в заднюю стенку черепа.

      Капитан качал головой, поглаживая шрам на подбородке.

      – Ты хотя бы намекнул, что из милиции, – сказал он.

      – Зачем намекать? Я сказать хотел. А ваши ребята слишком быстрые.

      – Быстрые. Но не слишком, как оказалось.

      Не было у Степана другого выхода, кроме как скинуть с себя постовых. Он отшвырнул одного, дотянулся до Вахмистрова, а затем уже опрокинул на спину второго. Его-то и покалечил. Слегка. Тут и подмога подоспела. На этот раз сотрудники ППС позволили Степану объясниться, но в отделение его доставили. Вместе с Вахмистровым.

      – И тупые. Я человеку искусственное дыхание делал.

      – Да тут у нас по ночам такое творится. Ваучеристы, онанисты, педерасты!..

      – Вуайеристы.

      – Все равно педерасты.

      В дверь кто-то постучал.

      – Да!

      В кабинет ввели Вахмистрова.

      – Здесь допросишь или с собой заберешь? – спросил капитан и зевнул.

      – Нет, это он меня с собой заберет, – ответил Степан. – Человек на явке с повинной настаивает, в отделение, говорит, вези.

      – А зачем тогда убегал? Или ему на том свете мозги прочистили?

      Степан поднялся, поднял руки, как это делают священники.

      – Покайся, сын мой!

      Вахмистров отвернул голову и закатил глаза.

      Заговорил этот тип позже, в машине.

      – Сам не знаю, зачем я Любке сказал, – буркнул он.

      – Про золото?

      – Почему про золото?

      – А что, по-твоему, в сейфе было?

      – Ну да, тяжелый. Купюры столько не весят. Значит, золото?

      – Где сейф?

      – Любка забрала. Сказала, что у нее сохраннее будет.

      – Странно. Она ведь сказала мне, что сейф у тебя, – слукавил Степан.

      – А она и правда у вас?

      – Тебе уже должно быть все равно. Ты сейчас свою шкуру спасать должен, а не о чужой заботиться.

      – Как спасать?

      – Ну, для начала чистосердечное раскаяние. Ты участвовал в нападении на гражданку Ялову?

      – Так мы же ее не убивали. Даже не били.

      – На балкон как попали?

      – Миша лестницу подставил.

      – Кто такой Миша?

      – Любкин знакомый, – ответил Вахмистров и скривился, как от кишечных колик.

      Мужик понимал, что этот Миша может быть не просто ее знакомым.

      – Где он сейчас?

      – С Любкой должен быть.

      – А тебя она, стало быть, к маме отправила?

      – Да, как будто мы поругались.

      – Так вы и поругались. Если она с Мишкой сейчас…

      – Так она не у вас?

      Степан промолчал.

      – Лучше бы она была в камере, – сказал Вахмистров и вздохнул.

      – Раньше ревновать надо было.

      – Да она повода не давала.

      – Ну да, белая,