Голоса. Олег Александрович Холодов

забыл, что пора выходить. Отсчитываю пару тыщонок (Пельменный говорит, что я ох*ел, и что мы договаривались, мол, пока не выполню его просьбу, не тратить; шлю его куда подальше (то есть на х*й) и говорю, что вообще-то я замёрз, пока ждал; мы спорим, но что он сделает? Остальным пожалуется?)

      Выйдя же на улицу, сталкиваюсь с человеком из прошлого, точнее его тенью. Скорее – бывший одноклассник, Сергей Мутный (фамилия Мутнов просто была), он после школы в институте подсел на спайсик и покатился, дошёл до того, что курил его реагент (JWH), выкладывал на всеобщее обозрение свои покурки и потихоньку деградировал. Он сторчался (ему есть, о чём с Купцом поболтать), и ныне, как говорят, полюбил соли (Купец говорит что соли практически так же рушат мозг, как крокодил пожирает тело), выглядел жутко: обтянутое шелушащееся кожей лицо, с выражением, словно только проснулся-потянулся, глаза дикие и бегающие, одет жутковато, грязная засаленная куртка и грязнющие штаны Dsquared2 из секонда (это те, которые болтаются снизу), видимо, всё очень плохо. Чуть ли не подбежал, расспрашивает, чо-как, как там кто-то из общих знакомых, о ком я и забыл уже; говорю ему, типа, спешу, он не отстаёт, просит рублей 50 или сигарету. Чо-как, спрашиваю, пока он продолжает идти рядом. Спрашивает, куда иду, может хоть 20 рублей будет. Прощаюсь с ним снова, но он продолжает идти и не унимается, говорю ему, чтобы он перестал идти рядом, а он говорит а чо, чо не так; говорю ему, что он, может, спешил куда, он снова спрашивает, точно ли мелочи не будет? И да, он продолжает идти, когда я надеваю наушники, прохожу пол квартала и в витрине смотрю, как он остановился, смотрит мне в след собачьими глазами, а потом просто идёт медленно в сторону, поднимает недокуренный бычок и затягивается. Трындец. А раньше он был очень популярен у девчонок. Почему-то в этот момент вспомнил одну из цитаток Ксении, которую сказал Курт Кобейн: никто не умрет девственником, жизнь всех поимеет.

      Праздник к нам приходит

      Бар располагается в подвале жилого дома, обычная питейная, как её называет мой друг, в настоящие дорогие бары мы не ходим, потому что, как, опять же, говорит мой приятель, там царит семейная атмосфера (большинство девушек туда приходит с папами, а некоторые и с дедушками). Мы пьём, рассказываю о встрече с Мутным, дружище же, которого, собственно, зовут Мишка, говорит, что видел его тоже (общие знакомые тут везде, иногда Самару всерьёз воспринимают как большую деревню), рассказывает, что видел, как Мутный с какими-то бомжеватыми маргиналами бухал самую дешёвую водку на лавочке в 9 утра и просил у прохожих мелочь трясущимися руками. Старенький телевизор на подоконнике рядом трещит о том, что теперь 65 % россиян не нужно высшее образование. Диктор вещает что про это сегодня рассказала вице-премьер Ольга с фамилией Голодец. Она заявила, что доля профессиональных кадров без вышки за плечами в будущем должна постоянно расти, и прерогатива идёт именно на поднятие рабочего класса. Мой друган начинает орать, что они ох*ели, да он, мол, на кассу, бл*дь, встал ради вышки. На самом деле это не так, на кассу