Голоса. Олег Александрович Холодов

просто запомни одну вещь: если каждая твоя мысль предшествуется прошлой мыслью, ни о какой внезапно новой и волевой мысли говорить нельзя. Покуда мир имеет суть причинности-следственности, каждое действие совершается на основании предыдущего. Мысли же формируются знаниями, которые всегда находятся во внешнем мире. Человек – лишь вычислительный инструмент для этих знаний: он может их синтезировать, но это будут не его личные знания и не его личная заслуга в вычислении-синтезе.

      Бородач пытается её разговорить и обнимает, продолжая умничать:

      – А теперь последний вопрос для всех сомневающихся: если все атомы вашего тела были заимствованы из внешней среды, то почему «Я» – лично ваше?

      Слушая этот монолог, она стала плакать, когда он прижал её к себе. Нет, он не успокаивал её, а рассуждал о проявлении в её мироощущении набоковской Лолиты. Что он не винит её в том, что она захотела с ним секса, это естественно, это её природа, а он просто помог ей раскрыть свой потенциал, что девушки раньше в 13 лет уже рожали, и бородач несёт очередную другую чушь. А ещё он заметил, что не сильно она сопротивлялась, значит понравилось, и она сама этого хотела. И тут этот полудурок решил расспросить о её жизни, интересно что ли стало?

      А она всё плакала. Да и что ей было рассказывать?

      Что её отец ушёл в работу? Что мама занята своей внешностью, с каждым годом пилинг и поддержание тонуса тела всё больше и больше отдаляет её от дочери. Каждый сам по себе. Иллюзия семьи. Или ей рассказать ему свою тайну?

      В детстве её отправили к бабушке, где, помимо скотины и огорода, разводили кроликов. Городской ребёнок сразу же заприметил кроликов и крольчат, этих непоседливых ушастиков, и она каждый день проводила за играми с ними. Среди всех был любимый, Пушистик, с рыжим ушком, который всегда первым бежал к своей юной хозяйке. Она хотела забрать его с собой, но родители строго настрого запретили подобное. Когда лето подходила к концу, перед самым отъездом, она попросила бабушку пойти попрощаться с милым крольчонком, на что та по-деревенски просто сказала, что Пушистик едет с ней, дала не верящей в своё маленькое счастье девочке пакет, сказав, чтобы мама не жалела зелени. Ребенок заглянул в него и закричал, увидев окровавленную тушку.

      Тогда у неё случились первые истерики, походы к психологу, врач пытался восстановить психику и перенаправить эмоции. Только благодаря книгам и поэзии, она постепенно пришла в норму, раскрывая себя по-новому. Но до сих пор вспоминает Пушистика и как с ним поступили.

      Евгений Николаевич обнимает и говорит, что в деревне и не такое бывает. Что убийства животных и чужие страдания – часть сельской жизни, рассказывает о том, как крутят головы гусям и казнят кур, что это оправданная жестокость. Замечает, что увлёкся и что она продолжает плакать. И тогда, сквозь слезы, она услышит:

      – Ты потрясающая девушка! У тебя такое клёвое тело, но слишком ты неумелая. Тебе нужно научиться делать минет.

      Это было последней каплей