Тайна старого городища. Константин Гурьев

замялся на пару секунд, потом начал объяснять:

      – Очень дорогое дерево, наверное. Дорогое жилье у вас получается, а?

      Бабка продолжала смотреть на него с недоумением, потом степенно ответила.

      – Дорогое? А кому платить-то?

      Слегка развернулась и повела рукой в сторону:

      – Тут лесов-то много – руби хоть что.

      Помолчала и добавила вроде как извиняясь:

      – Нашему-то дому уж больше века. Его еще прадеду ставили, когда он на прабабке женился, а она уже дедом моим беременна была. Так что на том месте уже давным-давно новые деревья выросли.

      Воронову показалось, что она даже усмехнулась.

      – О чем ругаемся? – сладко потягиваясь, к ним шла Ирма.

      – Да, не ругаемся мы, – успокоил ее Воронов.

      – Чего мне с ним ругаться-то? – обозначила свое отношение бабка. – Ты бы до магазина сходила, Ирка.

      – До магазина? – оглядела себя Ирма. – Ничего, не сойдут тут с ума от такого вида?

      Весь ее наряд – шортики и маечку – можно было бы называть «мне нечего скрывать».

      Бабка, однако, только фыркнула:

      – Кому ты тут нужна со своим хахалем! Иди давай!

      Едва выйдя со двора, Воронов спросил:

      – А в магазине-то что ей купить?

      Ирма рассмеялась:

      – Да, ничего ей не надо! Она теперь год будет всем рты затыкать рассказом о том, какая у нее внучка красавица и хахаль у внучки богатый и молодой!

      – И красивый! – добавил Воронов, но Ирма хохотнула.

      – Им твоя красота фиолетово. Главное, что молодой и богатый?

      – Молодой? – все еще пытался кокетничать Воронов.

      – Да, у них и в пятьдесят мужик еще молодым считается, – уколола Ирма.

      Они шли по пустынной улице, состоящей точно из таких же заборов из толстых бревен, как у бабки, и пыль сразу оседала на ногах. Воронов недовольно поморщился, а Ирма скинула босоножки и пошла босиком.

      Она сразу стала на полголовы ниже, но Воронова удивляло другое: лицо ее посвежело и даже покрылось румянцем.

      – Да, ты на глазах преображаешься, – сделал комплимент Воронов, и Ирма, довольно улыбнувшись, кивнула головой.

      – Иногда я думаю, на кой же черт я живу в этом бедламе по имени Москва, когда есть такое чудо! А потом снова все начинается, и я не представляю себе жизнь без этих столичных бегов и скачек, – негромко сказала она и продолжила неожиданно: – Давай я тебе покажу село, а, Воронов. Я ведь тут долго жила.

      Рассказчицей она оказалась хорошей, время от времени удивляясь тому, как много она помнит. Проходя мимо каждого двора, подробно перечисляла тех, кто жил в этом доме во времена ее детства и юности, порой припоминала что-то интересное об этих семьях. В завершение прогулки, когда уже шли к «родовому гнезду», рассказала и легенду о возникновении села.

      Выходило, если верить ее рассказу – а почему бы ему и не верить, – что много лет назад появился здесь славный казак Балясный, пришедший со товарищи через несколько лет после того, как знаменитый Ермак, нанятый купцами Строгановыми, двинулся