Тайна старого городища. Константин Гурьев

Клевцов этот самый часто тут бывал и до того, как Ирка приехала. Искал тут вместе со всеми это самое городище чертово, – она перекрестила рот. – Не скажу лишнего, вел он себя все время прилично. А как Ирка приехала, стал он за ней ухлестывать. Опять-таки врать не буду – не сразу. Дня два прошло, должно быть, прежде чем он ее проводил. Правда, уже темнело, но кого тут бояться-то? Все свои. А он до ворот проводил и вроде как симпатии стал выказывать. А она, дело молодое, видать, стеснялась, что к ней, школьнице, такой взрослый дядька липнет. Ему уж тогда лет под сорок было…

      – Тридцать четыре, какие «под сорок», – не удержалась Ирма. – И вообще помолчи, я сама расскажу.

      Она пошарила по столу взглядом, потом спросила у Воронова:

      – Где сигареты?

      Закурила, глубоко затянулась несколько раз, потом продолжила:

      – Не «лип» он ко мне. Честно. Парни-то уже и к сиськам лезли, и под юбку, а Клевцов ни-ни. Но все время вокруг меня был, если не уходил на эти самые поиски. Правда, первые дни никуда не уходил, каждый вечер провожал. Я поначалу, правда, боялась, что начнет приставать, а потом уж думаю, приставал бы скорее. Девки-то каждое утро рассказывают, хвастаются, а мне и сказать нечего, – она улыбнулась как-то виновато. – В общем, когда ушел он в свою «разведку», парни ко мне и не лезли. Думали, видать, что я «евоная». То ли боялись, то ли своих хватало – не знаю. Да и не в том дело!

      Ирма пожала плечами.

      – Как-то раз он мне и говорит: помнишь, ты рассказывала про заимку, которая где-то рядом?

      – «Заимка»? Это что еще за зверь? – перебил Воронов.

      – Заимкой у нас называют… – начала Нателла и замялась. – Как тебе сказать-то… Ну, вроде дачи, если на современный манер, но не дача.

      – Ну, Нателла Иосифовна, – улыбнулся Воронов. – Вас слушать – сплошное удовольствие.

      – А ты не ржи, будто мерин, – обиженно опустила уголки губ Нателла.

      – Да, мерину-то вроде уж и сил не осталось ржать, – не унимался Воронов, но чувствовалось, что и ему передается напряженность всего происходящего.

      – В общем, устраивал человек себе жилище подальше от деревни. Избу там ставил на манер тех, которые тут, забором обносил таким же. Вот! – закончила она пояснения.

      – И переселялся туда? – удивленно спросил Воронов. – А зачем?

      – Да не переселялся он, а было это… ну… для охоты, для рыбалки, чтобы если поедешь, то не в шалаше с комарами и гнусом жить, а в доме, как человек, а не как бродяга какой.

      – То есть как бы вторую квартиру заводил? Чтобы при случае и… – уточнил Воронов.

      – Ну, и для сраму, конечное дело. Вас, мужиков, не переделать, – подчеркнуто спокойно согласилась Нателла.

      – Да, переделывают, переделывают, Нателла Иосифовна, и не прячутся теперь, и не только баб любят, – в тон ей ответил Воронов. – Ну, а заимка-то эта, она как, общая была?

      – Нет, зачем «общая»? Как раз каждый заимку-то ставил, чтобы от людей подальше побыть. Вроде как, по-нынешнему, в отпуск уехать.

      – Ну, мало ли… Зима… Охотник заплутал, замерз. Может войти, согреться, от смерти спастись.

      – Какой