Запрещенные записки кавказца. Джабраил Алиев

на потери. Две овцы лежали бездыханные, а третья еще была жива. Ее тут же прирезали.

      – Наверняка они и с собой тоже утащили овцу, – предположил старший чабан.

      – Может и так, – согласился отец.

      Пришлось охранять отару до утра с винчестером. Дежурили по очереди. Но волки больше не появлялись.

      Прошло две недели как я у отца. Пора собираться в обратную дорогу. Стали искать деньги, и нигде не можем найти. Поехали на соседнюю стоянку чабанов. Но и там не у кого нет наличности. И вот спустя два дня приехал вдруг из соседней кошары один табунщик и предложил отцу продать ему корову за половину цены.

      Отец опешил:

      – Как так?

      Табунщик спокойно объяснил:

      – Иначе никто не купит. Ты ведь знаешь, какое положение сейчас в стране. Не у кого нет большой суммы на руках. А я куплю. Но дам только половину. Что согласен?

      Отец немного подумал и махнул рукой:

      – Ну что же давай.

      А у самого в глазах грусть. Но делать нечего отдал корову за половину цены. И тут же стал ругаться:

      – Ну и хапуга ты. Сволочь порядочная…

      А табунщик только усмехается.

      – Сейчас все так живут. Где увидел там и хапнул.

      Отец не соглашается:

      – Не все. Я не такой…

      – Ну, может ты. А большинство такие, – скалит желтые зубы в злорадной улыбке табунщик.

      Отец долго еще не мог успокоиться.

      – Вор, настоящий паскуда…

      Перед моим отъездом положил мне мясо в большую дорожную сумку и обещал, что скоро и сам приедет. Мы тепло попрощались. И снова на глазах у отца выступили слезы.

      Август

      Опять все по – прежнему. В смысле как не было работы, так и нет. Просто чудовищно то, что происходит у нас в республике. Из поселков и аулов молодежь едет в столицу. Но в Махачкале, тоже невозможно трудоустроиться. Практически все заводы закрыты. Директора заводов все, что можно было прибрать к рукам, уже забрали. А рабочим как говориться кукиш с маслом.

      На плаву держится только завод им. Гаджиева. Да еще «Авиагрегат» кое-как дышит на ладан. Но скоро и они, наверное, прикажут долго жить. Все мне говорят, что надо заниматься торговлей.

      Но я этим никогда не занимался. Однако многие идут и торгуют.

      Не только женщины, но теперь и мужчины. Стыдятся: но торгуют.

      Один дальний родственник честно признался:

      – Никогда не думал, что буду зарабатывать на жизнь торговлей. Но что делать? Когда вижу знакомых по бывшей работе, то прячусь…

      И он виновато улыбается.

      Как не хотелось, пришлось и мне идти торговать.

      Впрочем, это сосед предложил:

      – Не желаешь ли заработать?

      – А как?

      – Предлагают продавать рубашки и брюки.

      – Давай попробуем…

      – Завтра загляну к тебе к часам девяти.

      И вот утром мы едем на ипподром (там по выходным большой рынок).

      Расстелили какую-то клеенку, а на нее положили рубашки и брюки.

      К часам двенадцати