Агент «Никто». Евгений Толстых

страдай и мучайся… Потей и пыхти за этим долговязым…

      – Соев, ты чего там бухтишь, дичь пугаешь? – Доронин, не сбавляя шага, на мгновение обернулся, стараясь не попасть под нещадно хлестающие мокрые ветки.

      – Командир, может, помедленнее, а? У меня такое ощущение, что немецкое начальство приказало нам побить рекорд братьев Знаменских. Тебе – Жоры, а мне – Серафима. Правда, по пересеченной местности и на чужой территории…

      – А чья территория? – Доронин приостановился, чтобы перевести дух и услышать, как Соев сумеет уйти от прямого ответа.

      – Немецкая, чья же?… Считай, фатерлянд… – дурил Сомов. – А что, не так? Сколько идем – ни одного сельсовета не видел…

      – Соскучился? Подожди, увидишь, и сельсовет, и товарищей комиссаров. Если все правильно в тех картах с самолета, то к ночи мы должны выйти к точке встречи… – Доронин подсветил фонариком допотопный советский компас из амуниции пленного десанта и выругался. – …Твою мать…летят к черту на рога, за линию фронта и с такой оснасткой… Найдите тот же немецкий компас с нормальными флюоресцентными стрелками… Нельзя? Вражеский? Покажет не туда? Как и советский: север-юг – восток и запад… Нет, вот вам старье со склада Первой мировой…

      – Да выбрось, командир. Дорогу у прохожих будем спрашивать, – съязвил Соев.

      – Тогда ты пойдешь первым, – ответил Доронин, и оба через секунду расхохотались.

      Гришу Соева зондерфюрер Стефан нашел, как и Доронина, в Витебском шталаге 313, куда свозили пленных рядового и сержантского состава из зоны действий 3-й танковой армии. В Езерищи на хозяйство нужен был прыткий человек на побегушках, способный связать пару слов, помнивший таблицу умножения и не раздражавший Стефана своим видом, как претензией на существование.

      Когда лагерный унтер привел Соева зондерфюреру на смотрины, Стефан закрыл глаза и тяжело вздохнул.

      – Откуда родом? – не пошевелив бровями, спросил он низкорослого крепыша с белобрысым «ёжиком» на голове.

      Прокантовавшийся полгода по лагерным закоулкам, чудом избежавший «экскурсии в Освенцим», Соев понял, что сейчас решается главное – количество времени, отведенного ему на жизнь. Сколько это будет – год, месяц, день, а, может, час, зависело от того, что он ответит этому «зондеру».

      – Из города Одессы, герр зондерфюрер, – грамотно проартикулировал Соев.

      – Еврей? – безразлично поинтересовался Стефан.

      – Никак нет, местный, герр зондерфюрер, – не задумываясь, выпалил Соев.

      Сказать, что это словарная конструкция была построена сознательно, погрешить против истины. Соев сам не ожидал, что произнесет этот перл.

      Ответ был рассчитан на гурмана. И попал в точку. Стефан был настоящим зондерфюрером.

      Стефан живо приоткрыл глаза.

      – Образование?

      – Два курса строительного института, герр зондерфюрер.

      – Факультет?

      – Сантехнический,