Искушение Тьюринга. Давид Лагеркранц

рассказывать дальше.

      – Так что в детстве? – спросил Корелл.

      – Тогда мы были близки по-настоящему. Так получилось, что в основном мы росли вне стен родительского дома. Отец служил в Индии, а тамошний климат не для детей. Одно время мы жили в семье одного старого полковника, на улице Святого Леонарда… Там все было сложно…

      – Вы как будто старше Алана?

      – На четыре года, – Джон Тьюринг кивнул. – Поэтому всегда чувствовал себя ответственным за него.

      – Каким он был?

      – Ребенком, вы имеете в виду?

      – Вообще, каким?

      Джон Тьюринг смутился, как будто вопрос показался ему странным или слишком личным. Тем не менее он стал вспоминать – суховато, как показалось Кореллу, будто бы из чувства долга и совсем не интересуясь тем, о ком говорил.

      – Еще совсем маленьким, – начал Джон, – Алан решил, что с цифрами иметь дело интересней, чем с буквами. Он видел их повсюду – на лампах, паркете, листках бумаги. Еще не умея читать, складывал в уме двузначные числа. А когда учился писать, выводил буквы как курица лапой. Никто не мог прочитать его каракули…

      «И до сих пор не может», – мысленно добавил Корелл, вспоминая записную книжку Алана Тьюринга. Помощнику инспектора было неприятно осознавать, что этот извращенец тоже был когда-то маленьким мальчиком и надевал ботинки не на ту ногу. Не понравилось Кореллу и то, что Алан Тьюринг с детства отличался неловкостью, почти не имел друзей и не пользовался любовью школьных учителей. Их пугала его страсть к математике. Кто-то из одноклассников Тьюринга сочинил на эту тему сатиру в стихах, где описывалось, как Алан увлекся футболом – «из интереса к геометрическим фигурам, которыми расчерчено поле».

      – Вы учились в одной школе?

      – Начинали в одной. Нас отдали в Хейзелхерст, а потом я перешел в «Мальборо», а он…

      – В «Мальборо»! – воскликнул Корелл.

      Он открыл было рот, чтобы удариться в воспоминания, но вовремя спохватился. Как было объяснить этому щеголю, почему бывший ученик частной школы оказался полицейским в маленьком городке?

      – Всё в порядке, – Джон сделал успокаивающий жест. – Я был более спортивным, а эта школа… В общем, я с самого начала знал, что Алану придется там нелегко.

      – То есть он не учился в «Мальборо»?

      – Его отдали в «Шерборн». Там тоже свои сложности, но все-таки это лучше.

      «Еще бы», – беззвучно согласился Корелл.

      Они свернули на Гроув-стрит, миновали паб «Зест» и ряд низеньких домиков из красного кирпича, с магазинами и салонами. Народу на улицах было достаточно. Солнце все еще светило, но небо угрожающе потемнело. Корелл вспомнил колледж, сырые, темные залы в пансионе. Итак, Алана Тьюринга миновала сия чаша.

      Усилием воли Леонард заставил себя вернуться к прерванному разговору.

      – Когда вы с Аланом виделись в последний раз? – спросил он.

      – На прошлое Рождество, в Гилфорде.

      – И как он вам тогда показался?

      – Неплохо, по-моему. Много лучше…

      – Чем кто?

      – Чем обычно.

      – Признаков подавленности