Видок. Чужая боль. Григорий Шаргородский

злость, буквально пропитавшую его короткий приказ:

      – Поехали.

      Минут через двадцать подкатили к большому каменному дому, который находился не так уж далеко от центра города.

      Один из казаков спешился и подошел к воротам. На его настойчивый стук выглянул привратник.

      – Чего озоруешь? – сердито, но без оскорбительных интонаций поинтересовался он у казака и тут заметил следователя: – Дмитрий Иванович, вы к хозяину?

      А вот теперь плохое настроение начальника передалось и мне. Если убийцей окажется друг следователя, моя жизнь может серьезно осложниться.

      Дмитрий Иванович выбрался из коляски и прошел во двор. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Казаки по-прежнему не отставали.

      Привратника во дворе уже не было – явно побежал на доклад к хозяину. Действовал он оперативно, о чем свидетельствовало появление на крыльце уже третьего незнакомого здоровяка за этот день. Хотя почему незнакомого…

      Вид властного и сейчас удивленного лица вызвал во мне приступ граничащей с яростью злости. Настолько сильно, что свело челюсти.

      – Дмитрий Иванович, – удивленно воскликнул хозяин дома, – какими судьбами?!

      Следователь не ответил на вопрос и оглянулся.

      Я лишь мрачно кивнул.

      – Ты уверен?

      Мало того что начальник впервые обратился ко мне так невежливо, он еще явно был раздражен.

      – Полностью, – упрямо сказал я.

      Плевать на последствия.

      Бренников секунд десять сверлил меня взглядом, а затем нехотя повернулся к нахмурившемуся купцу:

      – Левонтий Сабурович Захан, – строго произнес следователь. – Вам придется проехать с нами в управу.

      – В чем дело, извольте объясниться.

      – Вы обвиняетесь в убийстве Зотовой Алевтины Георгиевны, – нехотя выдавил из себя следователь.

      – На каком основании?

      – По свидетельству видока, – еще раз обжег меня взглядом начальник.

      – И вы поверили этому… – Лицо купца исказилось от злобы, и он сделал шаг ко мне.

      – А ну не балуй, – вышел вперед казак, положив ладонь на рукоять шашки.

      Размерами он не уступал оппоненту.

      Умом бог купца не обидел, так что он быстро успокоился и без сопротивления прошел в коляску.

      На обратном пути мне пришлось сесть рядом с возницей. Приятного мало – всю дорогу спину сверлил злобный взгляд арестанта.

      Нужно будет проверить шинель на предмет пропаленных дырок.

      В управе мы быстро провели процедуру опознания, которое запротоколировал притихший Леха. Обошлись без подсадных и понятых – сказывался особый статус видока. Также к нам заглянул бакенбардистый полицмейстер, но ничего не сказал, лишь сокрушенно покачал головой и ушел.

      А еще я понял, что начальник сомневается в моих словах. Да что там – он мне попросту не верит! Или не хочет верить.

      Когда казаки увели подозреваемого, меня наконец-то оставили в покое. Следователь и Леха занимались документами, а я пялился в окно, пытаясь