Черновик. Чистовик (сборник). Сергей Лукьяненко

упоминать в книжках пиво «Оболонь».

      – И что?

      – Ну, если в книжке десять раз будет упомянуто слово «Оболонь», то автору выплачивают премию. Прикинь?

      – Так просто? – восхитился я. – «Оболонь», «Оболонь», «Оболонь» – и все?

      – Десять раз подряд «Оболонь», – подчеркнул Котя. – Не меньше.

      – А что такое вообще «Оболонь»? – спросил я.

      – Болотистый берег реки.

      – Серьезно? То есть «Оболонь» – это пиво из болотной воды?

      – Но ведь вкусно же!

      Спорить я не стал.

      У такого моря и под таким солнцем, да еще и в ноябре месяце – любое пиво годилось.

      – Странно все, – сказал я. – Понимаешь… я-то ждал, что Кешью страдает по Наталье… я его заберу. Заплачу, конечно! А оказалось – он у девочки три года. Неправильно это.

      – Все правильно, – фыркнул Котя. – Ты еще не понял?

      – Что?

      – Ни Роза, ни Феликс не вспоминали про каких-то странных личностей, занявших их место. Вроде как ты должен был из жизни выпасть…

      – Угу…

      – А тебя – выпали. Заменили.

      Я все-таки не мог понять.

      – Как заменили?

      – Она в себя нож воткнула? – спокойно спросил Котя. – Грудью на нож – и оп-ля? Словно в масло? И вот труп истекает кровью, сирены воют, ты в бегах…

      – Блин…

      До меня наконец-то все дошло.

      Я вскочил. В бешенстве ударил ногой по песку.

      – Блин! Блин! Блин!

      – Понял? – Котя повернул голову и подслеповато посмотрел на меня. – Твоя Наталья Иванова, мышь белая, моль бледная – такой же функционал, как и ты. Почему-то ты не действовал так, как они от тебя ожидали. Они это предвидели. И у тебя заранее был раздражитель – наглая противная девица. Ты скажи – она ведь как раз того типа, что тебе наиболее противен, верно? Не просто чужая женщина, а мерзкая чужая женщина? Так?

      Я пожал плечами.

      – С тобой сложнее, чем с горничной и ресторатором, – невозмутимо продолжал Котя. – Я вчера вспылил, ты уж извини. Очень меня карта завела… Но у тебя не так просто все, Кирилл. Ты не обычный таможенник, которых здесь – как грязи. Что-то в тебе есть особое. Я, правда, еще не понял, что именно.

      – А пытался? – мрачно спросил я.

      – Да. Полночи думал. – Котя сел на песке, надел очки. Строго посмотрел на меня. – Слушай, Кирилл. Мы, наверное, и впрямь были хорошие друзья…

      Я смутился – как всегда бывает, если начинаешь говорить с друзьями о дружбе. Это с приятелями хорошо получается.

      – Море в центре Москвы, Кымгым твой гребаный…

      – Кимгим!

      – Кимгим, без разницы! Все это хорошо. С тобой дружить и приятно, и выгодно. – Котя ухмыльнулся. А потом очень серьезно продолжил: – Только ты не из рядовых масонов… функционалов. С тобой какая-то беда связана. И однажды, Кирилл, ты не успеешь перехватить все ножики. Так что я чувствую, для меня это все плохо закончится. Я сегодня утром сел писать очередную халтурку, а сам думаю – если Кирилл не позвонит до обеда, то я все телефоны отключу и постараюсь себя убедить, что мне все пригрезилось.