Черновик. Чистовик (сборник). Сергей Лукьяненко

ожидал, что тут девочка насторожится. Все-таки собака у нее всего два дня…

      – Ух ты, как здорово! – воскликнула девочка. – А у вас сука или кобель? У нас кобель. Мне его папа подарил, когда я в первый класс пошла. И сказал, что если буду плохо учиться – отберет!

      Обещание вполне в духе Петра Алексеевича… Я посмотрел на девочку. Не врет. Точно не врет!

      – Так сколько уже ему? – спросил я.

      – Три с половиной года. Он еще молодой! И на двух выставках был чемпионом!

      А я Кешью ни разу не водил на выставки. Времени не было. Заводчица говорила, что такую собаку стоит выставлять, но…

      – Вижу, ты хорошо учишься, – сказал я. – Раз не отобрали.

      Девочка звонко засмеялась.

      – Конечно, на одни пятерки. Только это папа шутил! Вы не думайте, что он всерьез! Он Кешью никогда никому не отдаст!

      Я затянулся посильнее и закашлялся. Блин. Что же происходит? Кешью не только мне не принадлежит! Он и у Натальи Ивановой никогда не был! Крепко выпивающий и грубоватый Петр Алексеевич подарил собаку своей дочке. И – что-то изменилось в их семье. Задерганная тихая троечница весело смеется, учится на отлично и когда говорит об отце – в голосе неподдельная любовь.

      – Ах ты хулиган, – прошептал я, садясь на колени и позволяя Кешью лизнуть себя в нос. – Значит, не помнишь? Но тебе хорошо? Точно? И от тебя им стало лучше?

      Кешью облизал мне лицо. Ему было хорошо. Он любил свою маленькую хозяйку и был абсолютно уверен, что большинство людей тоже достойны любви.

      – Хорошая у тебя собака, – сказал я. – Ты ее береги. Я вот… потерял такую.

      Лицо девочки тут же отразило весь ужас ситуации. Она кивнула. Сказала:

      – У нас алиментный щенок скоро будет. Вы если хотите, приходите. Только они дорогие, извините.

      – Подумаю, – пообещал я. – Я вообще-то тут знакомую ищу. Наталья Иванова зовут. Не знаешь такой?

      Девочка подумала и покачала головой.

      – Помню только, что в этом районе живет, – продолжал я. – И что на шестом этаже. Провожал однажды…

      – Мы на шестом живем, – оживилась девочка. – Только у нас нет Натальи. У нас три квартиры на площадке. В одной живет тетя Галина… – Девочка понизила голос и повторила чужие слова: – Змеюка редкостная. В другой – мы с Кешью, папой и мамой. Между нами в однушке вообще никто не живет. Хозяевам, наверное, жилплощадь не нужна! Хоть бы сдавали, верно? Заработать можно хорошо. А то ни себе, ни людям! Папа говорит, надо посмотреть законы, может, можно эту квартиру отобрать. За неиспользование.

      – Это вряд ли, – задумчиво сказал я. – Насчет щенка я подумаю, спасибо большое.

      На прощание я снова погладил Кешью по загривку. И ушел не оборачиваясь.

      Коте я позвонил, подходя к метро.

      – Да? – очень подозрительно спросил Котя.

      – Ага, – согласился я. – Именно. Это я.

      Раздался тяжелый вздох.

      – Котя, кончай дурить, – сказал я. – Мне посоветоваться надо.

      – А мне – работать! – гордо ответил Котя.

      – Что,