Черновик. Чистовик (сборник). Сергей Лукьяненко

вас беспокоит. Менеджер розницы.

      – Из какой фирмы?

      Телефон едва не выпал из моих рук.

      – Из вашей! Из «Бит и Байт»!

      Пауза. Шепоток – будто микрофон прикрыли рукой. Шеф в технике полный ламер, никак не научится пользоваться кнопкой отключения микрофона. Мне показалось, что я услышал: «Кирилл Максимов у нас работает? На рознице?» Потом шеф тем же вежливым тоном спросил:

      – Да?

      – Я сегодня не могу прийти на работу, Валентин Романович. Тут сложились такие обстоятельства…

      Снова пауза и шепоток сквозь ладонь.

      – Э… Кирилл Максимов?

      – Кирилл, – обреченно сказал я.

      – Где вы, говорите, работаете?

      – В розничном отделе. Менеджер по продажам. Спросите Андрея Исааковича!

      – Андрей Исаакович, – нарочито громко спросил шеф. – Работает у вас Кирилл Максимов?

      – Нет, – донесся ответ старшего менеджера розницы. – Валентин Романович, я вам все время говорю – у нас не хватает одного человека! Ну трудно втроем с нашими объемами, просто совсем невозможно!

      – Э… Кирилл Максимович… – сказал шеф.

      – Кирилл Максимов!

      – Кирилл Максимов. Я не совсем понял смысл вашей шутки, но если вы хотите работать в нашей фирме и имеете опыт…

      – Имею. Три года работы.

      – Где?

      – В «Бите и Байте!» – крикнул я и прервал связь.

      Меня колотило мелкой дрожью. Это уже не бумажки.

      Меня не узнал Валентин Романович? Пускай. Не так уж часто я с ним вижусь. Но вот Андрюшка Ливанов, с которым вместе было и выпито технического спирта, и пролито трудового пота…

      Бумаги можно подменить. Если уж решили отнять квартиру.

      Людей можно подкупить… или запугать. Если уж задались целью затравить меня.

      Но откуда у шефа и Андрюшки подобные актерские способности? Андрей у нас хоть и Ливанов, да не тот. И выдать импровизированную горестную речь о нехватке менеджера он никак не мог!

      Руки тряслись, и виной тому была не вчерашняя пьянка. Я огляделся. Мой двор. Мой, понимаете? Мой! Эти скамейки и карусели на детской площадке, свежевыкрашенные ко дню города, – они мои! Этот дворник, сгребающий мокрые осенние листья, – мой! Этот магазинчик на углу, где я покупаю хлеб, колбасу и пельмени, – тоже мой! Все вокруг привычное и уютное, даже лужа в узком проходе между нашим и соседним домом – моя, обжитая, сто раз в ней промокали ноги, а однажды я поскользнулся и шлепнулся в нее – совершенно по-клоунски размахивая руками, пытаясь удержаться от падения, но все-таки приземлившись на мягкое место. Анька тогда хохотала будто ненормальная, я, глядя на нее, тоже принялся смеяться – сидя в луже, и проходившая мимо бабулька высказала все, что думает о пропившей стыд и совесть молодежи…

      Я набрал номер Ани.

      – Кирилл, не звони мне, хорошо? – раздалось в трубке. – Я не хочу больше с тобой общаться. Правда не хочу.

      Отбой.

      Наверное, наши отношения и впрямь иссякли. Я не огорчился. Я обрадовался! Анька узнала мой номер, она помнила меня!

      Что же происходит?

      Я уселся