Внучка берендеева. Летняя практика. Карина Демина

весне всегда чешутся… подрастают… Еще пара лет, и подпиливать придется.

      Я покивала, мол, сочувствую.

      – И вот… если их отпустить, то куда? У Ильи своего дома нет. Когда батюшку его обвинили в измене, то и имущества он лишился. С одной стороны, конечно, матушка может волей своей вернуть Илье дом, но там уж пару лет как пожар приключился…

      Ох, мнится мне, что не сам собой приключился.

      – Одни уголья и остались. – Кирей сел ровно. – А на тех угольях… я был там… еще лет сто, если не двести, жить нельзя. Не будет добра тем, кто поселится. Вот… Другое поместье дать? Не так их много, свободных, чтоб в столице… И ко всему, ей бы хотелось, чтобы ты с боярынями подружилась.

      И вздохнул тяжко-претяжко.

      Руками развел.

      А я только рот открыла… Она сначала моего жениха этой самой Любляне отдала, а теперь желает, чтоб я задружилась?

      – Я ей сразу сказал, что дружбы у вас точно не выйдет, – оправдываясь, произнес Кирей. И отодвинулся. Верно, хоть и обещалась я не биться, да глядела не по-доброму. – Но матушка… порой ее сложно переубедить… и завтра она их отпустит. Формально – передаст под опеку брату. До свадьбы, которая состоится в первый месяц осени.

      Тихо стало.

      Слышно, как гудит под потолком одинокая муха. И молчали мы, друг на дружку глядючи, думали… Об чем Кирей – не ведаю. А я все про свадьбу, которая…

      Будет ли?

      Первый месяц осени.

      До него еще б дожить. Лето только-только началось.

      – Зослава, – Кирей пальчиком ткнул меня в плечо, – ты живая?

      – Живая, – вздохнула я.

      – Согласная?

      – А вам откажешь?

      – Да как тебе сказать, в теории, конечно, можно, но… матушка…

      Ага, которая царица, с ейными планами… супротив их идти, что граблями ветер чесать. Вроде бы и можне, а поди попробуй, прослывешь дурнем, ежель вовсе ветер грабли оные из рук не вывернет да по лбу не приложит.

      Я рученькой и махнула.

      Мол, пущай едут.

      – А чего ты пришел, а не Ильюшка?

      Уж кому бы за сестер просить, так ему. Кирей плечами пожал и ответил:

      – Меня матушка попросила, а он… может, неудобно?

      Неудобно на чужой лавке спать: все плечи смулишь.

      Вот так и вышло, что через пару деньков гостей я встречала. Раньше? А не вышло раньше. Терем же к этакому визиту сготовить надобно. Там оконца помыть, стены поскресть, дорожки от пыли выбить да из зевов печных пепел повыгребсти.

      А заодно уж украсить что стены, что полы плетениями рисованными.

      Ох, не прошла мимо меня наука Люцианы Береславовны, даже по нраву пришлась, как распробовала. Вроде ж и силы не берет, да и вовсе немашечки магии в линиях черченных, а на многое они способны. И гостюшки мои меня в том лишь убедили.

      Подкатил к воротам возок царский.

      Коней тройка. Ногами тонкими перебирают, шеи гнут, красуются. На дуге у заводного бубенцы сладкоголосые звенят-перезваниваются. В гривах пристяжных ленты атласные. Сбруя позолочена.

      Возок… ну возок и вовсе золотым мнится.

      Задние