Нет рецепта для любви. Евгения Перова

Как у космонавта. Стало быть, инсульт тебе не грозит.

      – Ты что, врач?

      – Я – нет. Врач скоро придет. Я надеюсь.

      – Я дозвонилась, – вернулась взволнованная Ира-Наполеон. – Катерина сейчас прибежит. Ну, как он?

      – Клиент скорее жив, чем мертв.

      – Послушай, На… Наполеон, расскажи поподробнее, как ты меня нашла, а? Ира присела на табуретку, задумалась и торжественным тоном произнесла:

      – Смеркалось…

      – Наполеон! – одернула ее Киви.

      – Киви, правда же, смеркалось! Я иду с Шариковым, а он – то есть ты – сидишь на скамеечке у нашего дома, смурной такой, в одной рубашке и галстуке. А холодно было. Я говорю: «Молодой человек, вы где живете-то? Давайте провожу, а то замерзнете!» А ты засыпаешь на ходу… Ну, я к себе и привела. А то бы замерз.

      – Послушай, а больше у меня ничего не было с собой? Ни куртки, ни портфеля, ничего?

      – Нет, все, что было, – при тебе.

      Он оглядел себя: мятая рубашка, не менее мятые брюки, несвежие носки. Он проверил карманы, в них – ничего. Ни документов, ни ключей. Что же с ним произошло? При малейшем усилии что-нибудь вспомнить в голове гудело, как в пустой бочке.

      – Слушай, а как это, когда совсем ничего не помнишь, а? – Ира разглядывала его с интересом.

      – Наполеон! – Киви опять шикнула на подругу, отличавшуюся, как он уже понял, удивительной непосредственностью.

      – Киви, интересно же!

      – Интересно ей, – проворчала Киви, доставая сигарету.

      Он прислушался к собственным ощущениям и поёжился:

      – Голова пустая. Только сквозняк гуляет.

      – Ужас! – ахнула Наполеон, а Киви, мрачневшая на глазах, спросила:

      – И что будем делать? Может, его в полицию сдать?

      В полицию ему как-то совсем не хотелось. Ему смертельно хотелось домой. Принять душ, побриться, переодеться, поесть, наконец. Но где этот дом? Черт, что же это такое?

      – Не надо меня в полицию, пожалуйста! Можно, я тут у вас немножко посижу? Должен же я что-нибудь вспомнить?

      – Киви, ну ты представляешь – в полицию! Они же пристанут: кто, что, откуда, почему? – заволновалась Наполеон. – А у меня поезд через три часа. И потом, мне он кажется вполне приличным человеком.

      – Приличным! Приличные люди в одних рубашках зимой не бегают и на скамейках не спят. А ты тоже. Вызвала бы ему «Скорую», и все дела.

      Киви была в ярости. Целую неделю она жила предвкушением грядущей свободы: Наполеошка уедет, и она останется наконец одна – кошки-собаки не в счет. Такое счастье – никто не давит на психику, никто не пристает. Можно делать что угодно! Ничего такого особенного она делать не собиралась, но возможность порыться всласть в книгах, поваляться на диване, посмотреть спокойно видео, послушать любимую музыку и даже немножко потанцевать под нее – все это было так заманчиво. А тут – на тебе! Конечно, она подозревала, что с Наполеошкой все гладко не пройдет, но чтобы такое!

      Жизнь у Киви была не слишком веселая. Обычно она до последнего сидела на работе, а потом каталась в метро, уткнувшись в книжку или электронную читалку. Иногда заходила