Страстная язычница. Картер Браун

он падал, я успел ударить его второй раз, туда же.

      После этого я вышел из ванной, максимально быстро обыскал комнату и нашел бумажник Кука вместе с паспортом во втором ящике бюро. Там меня заинтересовала лишь одна вещь – карточка члена Китайско-американского общества изящных искусств. На обороте карандашом было надписано: «Юдит Монтгомери» и номер телефона. Я убрал карточку в свой бумажник, после чего положил паспорт Кука обратно в ящик бюро.

      Затем я вернулся в ванную. Эдди Слоун был все еще без сознания, спина его упиралась в кафельную стену, а ноги широко раскинулись на полу. Я забрал из его руки револьвер, загнал пять пуль обратно в барабан и вложил пушку в кобуру на его ремне.

      Выйдя из номера, я спустился в холл и направился прямиком к столику портье, в тусклых глазах которого промелькнуло любопытство.

      – Получили свои пятьдесят долларов? – поинтересовался он.

      – А то как же! – довольно ответил я.

      – Толстяк еще там?

      – Можно подумать, что у них там выездная сессия, – был мой ответ. – Да, Джонни велел добыть бутылку виски и доставить ее наверх. Как насчет этого? – Я бросил перед ним на стол десять долларов.

      – Может, он думает, что тут как в «Уолдорфе»? – кисло осведомился портье.

      – Джонни сказал, что, если получит ее в ближайшие десять минут, сдача останется вам, – добавил я. Его лицо слегка просветлело.

      – Почти как в «Уолдорфе»!

      Деньги исчезли со стола с невероятной быстротой.

      – Он получит свою бутылку через пять минут, – пообещал портье.

      Я взял такси и вернулся в свою квартиру, потому что именно там был мой пистолет, а поскольку любитель пошептаться разгуливает на свободе, с новеньким «магнумом» в специально подогнанной кобуре под мышкой я почувствую себя заметно увереннее.

      Портье должен был застать дверь в номер Кука открытой, поскольку именно в таком положении я ее оставил; обнаружив труп Кука по соседству с еще не очухавшимся Эдди, он догадается, как я надеялся, сразу позвонить в полицию. Но главное не в том, что, по моему мнению, трупы в ванных выглядят не слишком презентабельно. Я рассчитывал, что копы не упустят шанс задушевно побеседовать с Эдди Слоуном в участке и продержат его там достаточно долго, чтобы он не мешал мне, пока я буду разыскивать Лаку Тонь. Судя по тому, как он вел себя со мной, сомнительно, что Эдди сойдет за того, кто нужен полицейским. Если мне повезет, то копы провозятся с ним несколько часов, но уж никак не дней, а если он упомянет мое имя – что тогда? Выходит, времени у меня в обрез – не следует терять ни минуты.

      Когда такси остановилось у моего дома в районе Центрального парка, счетчик показывал шестьдесят шесть центов. Я сунул водителю два четвертака с двумя десятипенсовиками и вышел из машины.

      – Эй! – закричал тот, когда опомнился через минуту. – Возьмите сдачу, мистер Рокфеллер!

      – Это вам, – сказал я с небрежным жестом. – Деньги не имеют для меня никакого значения.

      – Шикуете! – сказал он горько. –