Васёк Трубачёв и его товарищи. Все повести. Валентина Осеева

него, потом утыкался лицом в подушку и плакал. Отец присаживался рядом, гладил его по спине и повторял:

      – Что ж поделаешь, сынок… Пережить надо…

      Или, крепко прижимая к себе мальчика, шептал ему, смахивая с усов слёзы:

      – Папка с тобой, Рыжик. Папка от тебя никуда…

      И действительно, всё своё время Павел Васильевич отдавал сыну.

      Кроме Трубачёвых, в квартире жила ещё шестнадцатилетняя соседка Таня. Ещё при жизни матери Васька Таня приехала из деревни со своей бабушкой, потом бабушка умерла, и Таня привязалась к семье Трубачёвых.

      Павел Васильевич устроил девушку на работу в изолятор при детском доме. Вечерами Таня училась в школе для взрослых.

      Павла Васильевича она побаивалась и слушалась его, а Васька жалела и после смерти матери утешала как могла.

      Васёк любил забегать в маленькую светлую комнатку Тани с широкой бабушкиной кроватью и горой подушек. Пёстро раскрашенный глиняный петух с иголками и нитками напоминал ему раннее детство, когда, бывало, услышав его капризы, бабушка Тани сердито говорила:

      – Это что ещё такое? Пойду за петухом… Он у меня этого страсть не любит!

      Васёк затихал, а когда вырос, часто смеялся над собой и просил:

      – Расскажи, мама, как я Таниного петуха боялся… Павел Васильевич, оставшись без жены, думал про Васька:

      «Я теперь ему отец и мать».

      Он недосыпал ночей, стараясь поддерживать тот порядок, который был при жене, боялся в чём-нибудь отказать сыну и, когда кто-нибудь замечал ему, что он похудел и осунулся, озабоченно отвечал:

      – Это пустяки. Вот с хозяйством я путаюсь – это верно… Надо бы сестру выписать, да не знаю, приедет ли.

      А Васёк, не понимая трудной жизни отца, говорил:

      – Не надо… Нам и вдвоём хорошо?

      Глава 4. Товарищи

      С вызовом сестры Павел Васильевич медлил, боясь причинить сыну неприятность появлением в доме чужой, незнакомой Ваську женщины.

      Но один случай заставил его принять окончательное решение.

      Павел Васильевич строго-настрого запрещал сыну приходить к нему в депо. Он сам изредка брал его с собой, показывал ему ремонтную мастерскую, с увлечением объяснял назначение всех инструментов, зорко следя за тем, чтобы сын не убежал на железнодорожный путь.

      Когда мать была жива, Васёк после школы торопился домой. Теперь опустевший дом пугал мальчика. Часто до возвращения отца с работы он бесцельно бродил по городу один или предлагал своим друзьям Коле Одинцову и Саше Булгакову:

      – Пойдёмте, ребята, куда-нибудь, пошатаемся…

      Однажды, чтобы увлечь товарищей на прогулку, Васёк, несмотря на запрещение отца, пообещал им показать ремонтную мастерскую.

      Выйдя из школы, мальчики прошли тихими улицами и выбрались на окраину. Стоял сентябрь. Осеннее солнце и ветер высушили на деревьях листья и окрасили их в жёлтые и коричневые цвета. В палисадниках, на клумбах, чахли жёлтые кустики осенних цветов.

      – Вон, вон депо виднеется! Каменное, серое, – указывал товарищам Васёк. –