Шато д'Иф и другие повести. Джек Вэнс

драться. Несмотря на то, что Марио заставлял это тело вести аскетическую жизнь, оно продавилось под ударом и все еще колыхалось, как влажная губка. Но Марио дрался – с бешеной яростью, не уступавшей Аллену силой и проворством – примерно тридцать секунд. Затем его ноги одеревенели, руки отказались слушаться. Он видел, как Аллен размахнулся, чтобы нанести удар, способный сломать челюсть, свернуть ее на сторону, выбить зубы.

      Что-то громко хлопнуло. Аллен вскрикнул дрожащим фальцетом, обмяк и упал – сначала на колени, потом на четвереньки и, наконец, набок.

      Тэйна стояла над трупом Мервина Аллена с пистолетом в руке.

      «Это ваш брат!» – прохрипел Марио; выражение лица Тэйны испугало его больше, чем перспектива драться с Алленом не на жизнь, а на смерть.

      «Это тело моего брата. Мой брат умер сегодня утром. Рано утром, когда всходило солнце. Аллен обещал, что не даст ему умереть, что подарит ему новое тело… Но сегодня мой брат умер».

      Она смотрела вниз, на труп: «В молодости он был неплохим человеком. Теперь его мозг мертв – и его тело тоже умерло».

      Она положила пистолет на стол: «Я знала, что этим дело кончится. Меня от всего тошнит. С меня довольно. Мы полетим к звездам? Вы возьмете меня с собой? Какое мне дело до того, что у вас старое жирное тело? Вы – это ваш мозг, остальное не имеет значения».

      «Аллен мертв, – Марио бормотал, как во сне. – Больше никто не помешает. „Шато д'Иф“ принадлежит нам».

      Она с сомнением взглянула на него – ее губы слегка покривились: «И что же?»

      «Где тут телеэкран?»

      * * *

      Лаборатория неожиданно заполнилась людьми. Марио не заметил, как это случилось – он был слишком занят.

      Четыре старика, анестезированных инъекциями, уставились в пространство пустыми глазами – глазами, в которых скоро должен был появиться отчаянный испуг, вызванный потерей молодости и многих лет жизни, только что казавшихся приобретенными навсегда.

      Напротив стояли бледные, нервные, молчаливые Заэр, Брео и Джаннивер. Там же стояло тело Ралстона Эбери – оно торопливо говорило, выражая бессвязные обрывки пробуждавшихся мыслей Арнольда.

      А в полумертвом, бессознательном теле Арнольда обитала личность Ралстона Эбери.

      Марио прохаживался в своем собственном теле, проверяя упругость ног, размахивая руками, ощупывая лицо. Тэйна Парéн напряженно наблюдала за ним так, словно впервые увидела свет, формы и цвета – как если бы Роланд Марио был единственной надеждой, оставшейся в ее жизни.

      Больше в помещении никого не было. Меррис Слэйд, заманивший правдами и неправдами, посылами и угрозами тех, кто явился в лабораторию «Шато д'Иф», остался в вестибюле.

      Марио обратился к Джанниверу, Заэру и Брео: «Значит, вы возьмете на себя такую ответственность?»

      Они смотрели на него широко открытыми, изумленными глазами, все еще не оправившись от облегчения и радости возвращения в собственные