.

бы знать, что значит «открой»… Попыталась открутить камень – не вышло, даже с места не сдвинулся. Перевернула, осмотрела ободок кольца и обнаружила маленькую кнопку, совсем неприметную. Нажала. Чёрный камень разъехался в стороны, а внутри него оказался белый порошок.

      – Стрелу вытащи, и высыпи на рану… – из последних сил прошептал раненый и закрыл глаза. Вот теперь он точно без сознания, чего и мне захотелось…

      Как это – вытащи стрелу? Вот так просто? Нет-нет, это я точно сделать не смогу.

      Если спросить среднестатистического жителя двадцать первого века, что он знает о стрелах, то больше чем уверена, они ответят – эта такая тонкая палочка с железным наконечником и оперением. Во всяком случае, я бы ответила именно так. Что, в сущности, чистая правда. А вот как вытащить это изобретение – тайна, покрытая мраком.

      Да что там вытащить? Я только подумала об этом, как без того пустой желудок взбунтовался, а перед глазами запрыгали разноцветные мячики.

      Накрыла настоящая паника. Не было так страшно, когда меня выкинуло на эту поляну, когда я поняла, что возвращать назад никто не собирается. Даже немота показалась сущим пустяком по сравнению с тем, что нужно сделать сейчас.

      А если я этого не сделаю? Потом буду полжизни винить себя в смерти, по сути, совершенно чужого мне человека? Две чаши весов оказались практически на одном уровне, но совесть, чтоб ей пусто было, перевесила.

      Так, стрела, плечо. Металлический наконечник прошёл навылет – гранёный, в виде пирамиды, блестящий, смазанный чем-то, да и запах от него горький. И прикреплён на совесть, снять невозможно.

      Стрела сделана из дерева, насколько я могу об этом судить. Вытащить стрелу назад не представляется возможным, если только я не хочу добить раненого своими действиями. Протолкнуть вперёд – помешает оперение. Значит, выбор у меня небольшой – срезать наконечник и вытащить остаток стрелы из плеча.

      Когда обыскивала мужчину, пытаясь найти кольцо, видела у него на поясе короткий кинжал – им и решила воспользоваться.

      Остальные действия старалась не запоминать. Да и как тут запомнишь, когда единственное, о чём я просила небо – не свалиться в обморок. Хлюпающие звуки, бурая жидкость на траве, лучи заходящего солнца.

      Чувствовала себя как минимум маньяком, который расчленяет жертву. К тому моменту, когда наконечник свалился на траву, с меня градом катился пот, застилая глаза, капая на губы. Осталось совсем немного – вытащить стрелу и засыпать рану порошком.

      Последнее делала уже на автомате, но не халтурила. Обработала рану этой ерундой с обеих сторон, и с чистой совестью потеряла сознание.

* * *

      Мыслей не было – ни приятных, ни плохих. Вакуум. Но недолго я блаженствовала. Раненый (и, надеюсь спасённый мной) вновь застонал, только на этот раз протяжно, с глухим рычанием. И судороги прокатились по его мощному телу.

      То есть я его всё-таки не спасла, а угробила?

      Не знаю, какие сработали инстинкты – подползла к нему, потому что ноги не держали, и перевернула на спину, стараясь не смотреть на рану. Насмотрелась