Cказочная книга (сборник). Эдуард Успенский

и только! – согласилась Баба Яга.

      Опасливо поглядывая на избушку, Соловей начал растаскивать деревья.

      – Послушайте, – сказал ему Митя, – а почему вы не свистели? Ведь от вашего свиста все замертво падают.

      – Почему? – вздохнул разбойник. – Мне тут жуб выбили. Во, – показал он, – как раж передний!

      Только тут Митя заметил, что Соловей-разбойник сильно шепелявит.

      – А вы вставьте себе новые зубы.

      – «Вштавьте, вштавьте»! Жолото нужно!

      – Почему – золото? Можно и железные вставить. Как у моей бабушки.

      – Что я, иж деревни, что ли! – усмехнулся разбойник. – У нас, у ражбойников, только жолотые бывают. С жележными жашмеют!

      Но вот дорога была расчищена, и избушка побежала дальше к стольному городу. Митя с Бабой Ягой всё время торопили её. Они очень беспокоились, как бы Чумичка не наделал каких бед в сказочной столице.

      А тем временем стало темнеть.

      Глава седьмая

      Кощей Бессмертный

      Царский дворец и Молочную реку постепенно окутала тьма. Во дворце все спали. Все, кроме писаря Чумички. Он лежал в постели, выпростав бороду из-под одеяла, и на всякий случай притворялся, что спит. А сам слушал.

      Тишина! Писарь сбросил одеяло и не дыша подкрался к двери. Она отворилась без малейшего шума, и Чумичка на цыпочках стал спускаться по лестнице. Не скрипнула ни одна половица, пока он тихонько проходил через парадные залы.

      Вот и выход из дворца. Писарь осторожно приоткрыл тяжёлую дубовую дверь.

      Трах-тарарах-бум! – прогрохотало за дверью. Это упал стрелец из ночной стражи, который охранял вход во дворец. Он спал на крыльце, прислонившись к дверному косяку.

      Чумичка перепугался, но, кажется, зря: никто во дворце так и не проснулся. Писарь благополучно выбрался на крыльцо, он вынул меч из ножен у спящего стрельца и осторожно поставил стражника на место. Затем он прошёл вдоль стены и оказался у двери, ведущей в тёмный подвал. Там хранились веники, щётки, банки с краской и прочие хозяйственные вещи главного прислужника Гаврилы.

      Писарь вынул из кармана огниво и кремень, высек огонь и зажёг свечу. Освещая себе путь, он прошёл по коридору и оказался перед небольшой, окованной железом дверью. На ней, вся в паутине, висела табличка:

      ОСТОРОЖНО! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!

      Под табличкой был нарисован череп и две скрещённые кости.

      Дзинь-дзинь-дзинь… – слышалось из-за двери. – Блям-блям-блям… Шлёп…

      Писарь стал искать под ковриком ключ. Большой заржавевший ключ оказался не под ковриком, а на притолоке. Значит, прятали его особенно тщательно. Чумичка вынул из кармана маслёнку и накапал масла в замочную скважину. После этого ключ повернулся бесшумно, и дверь отворилась.

      При тусклом пламени свечи он увидел прикованного к стене Кощея Бессмертного. Кощей висел на цепях.

      Изредка он отталкивался от стены ногами и, качнувшись вперёд, снова шлёпался о каменную кладку. Поэтому и получалось непонятное: дзинь-дзинь-дзинь… Шлёп…

      – Здравствуйте, ваше величество, – робко сказал писарь.

      – Привет! –