Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун (сборник). Роберт Хайнлайн

Его изящный силуэт сверкал в лучах утреннего солнца, производя незабываемое впечатление. Позади него и чуть правее, над бункером службы управления движением, горел зеленый свет.

      Корабль слегка наклонился к югу, всего на несколько градусов.

      Из его основания вырвалось пламя – сперва оранжевое, а затем ослепительно-белое. Огненный столб ударил в землю, и корабль поднялся в воздух.

      Несколько мгновений он, казалось, висел неподвижно, и было видно, как сквозь его выхлоп мерцают очертания холмов. А потом он исчез.

      Просто – исчез. Корабль взмыл в воздух, словно испуганная птица, превратившись в столбик белого пламени в небе, и пропал из виду, хотя внутри отсека все еще слышался и ощущался грохот его двигателей.

      Сквозь звон в ушах я услышал за спиной чей-то голос:

      – Но я же еще не завтракала. Неужели капитан не может подождать? Скажи ему, Джозеф.

      Это была та самая женщина, которая не знала, что «Мэйфлауэр» построен в космосе. Муж попытался ее утихомирить, но тщетно. Она позвала стюардессу, и я услышал, как та ответила:

      – Но, мэм, с капитаном сейчас никак нельзя поговорить. Он готовится к старту.

      Похоже, никакого действия ее слова не возымели. Стюардесса в конце концов сумела успокоить женщину, пообещав, что та сможет позавтракать после старта. Я принял информацию к сведению, решив, что тоже обращусь с просьбой о завтраке.

      Через двадцать минут взмыл «Икар», а потом в громкоговорителе раздалось:

      – Всему экипажу занять свои места и приготовиться к старту.

      Я вернулся на свою койку. Стюардесса убедилась, что все мы пристегнуты, предупредила, чтобы мы не отстегивали ремни, пока она не разрешит, и спустилась на нижнюю палубу.

      У меня щелкнуло в ушах, и по всему кораблю пронесся легкий вздох. Я несколько раз сглотнул, зная, что сейчас происходит: обычный воздух сменялся стандартной гелиево-кислородной смесью под давлением вполовину атмосферного на уровне моря. Но той женщине это не понравилось, и она заявила:

      – Джозеф, у меня болит голова. Джозеф, я задыхаюсь. Сделай что-нибудь!

      Она села, цепляясь за ремни. Ее муж тоже сел и заставил ее снова лечь.

      «Биврёст» слегка наклонился, и в громкоговорителе послышалось:

      – Три минуты до старта!

      После долгой паузы раздалось:

      – Две минуты!

      Затем:

      – Одна минута!

      И другой голос начал отсчет:

      – Пятьдесят девять! Пятьдесят восемь! Пятьдесят семь!

      Сердце мое забилось с такой силой, что я почти ничего не слышал. Но голос продолжал:

      – Тридцать пять! Тридцать четыре! Тридцать три! Тридцать два! Тридцать один! Полминуты! Двадцать девять! Двадцать восемь!

      И в конце концов:

      – Десять!

      – Девять!

      – Восемь!

      – Семь!

      – Шесть!

      – Пять!

      – Четыре!

      – Три!

      – Два…

      Я так и не услышал «один», или «пуск», или что-нибудь еще. На меня рухнуло