Круглянский мост. Василь Быков

командира. В командах пока не было надобности – надо было тащить канистру.

      И он тащил ее, едва не переламываясь пополам. Бензин резко вонял, заглушая лесные запахи, и с тихим плеском мерно шевелился в посуде. Со временем канистра все тяжелела. Степка начал останавливаться, отдыхая и меняясь руками, и, наконец, отстал. На пути их пролег глубокий, заросший орешником овраг. Маслаков с остальными перешел по дорожке на ту сторону, а Степка остановился на краю и поставил канистру. Наверно, надо было окликнуть, чтобы подменили, но он промолчал: он не хотел при Бритвине ни о чем просить – могли догадаться сами. Остужая в воздухе натруженную ладонь, он только глядел им вслед и думал: оглянется кто или нет? Они же друг за другом лезли по склону вверх, и только выбравшись из оврага, Маслаков окликнул его. Степка, не ответив, опустился подле канистры. Они за оврагом тоже сели. Тогда, малость отдохнув, он поднялся и сошел в овраг.

      Он думал, что они дождутся его и пойдут, однако они не вставали. На краю дороги с прежним озабоченным видом сидел Бритвин, рядом переобувался Маслаков. Данила, хватаясь руками за ветки, полез к ручью напиться. Занятые разговором, они, казалось, не обратили на Степку никакого внимания.

      – Реку под Круглянами знаешь?

      – Ну.

      – Так вот там.

      – Длинный тот, деревянный?

      – Он самый.

      – Вряд ли удастся, – подумав, сказал Бритвин, по своему обыкновению глядя вниз. – Там охрана.

      Степка сообразил, что разговор касался задания, и исподлобья внимательно поглядывал то на Бритвина, то на командира. Маслаков, поддев носком, стянул с ноги второй свой сапог и подвернул портянку.

      – Охраны нет. Вчера пришел Голенкин из разведки. На мосту пусто, – спокойно объяснил он и, надев сапог, мягко притопнул на дороге.

      Степка подумал, что сжечь мост, наверно, будет непросто. Даже если и нет охраны. За низинкой там местечко с полицией, откуда этот мост виден как на ладони. Но теперь своим несогласием с Маслаковым парень не хотел поддерживать Бритвина и молчал.

      – Днем, может, и нет. А ночью? – сказал Бритвин.

      – А зачем нам ночь? Днем и подпалим.

      – Под носом у бобиков?

      – А что? Дерево сухое, вспыхнет, как порох. Только бы бензина побольше, – бодро сказал Маслаков и повернулся к Степке. – Толкач, давай драгунку.

      Степка подал винтовку, командир вынул из-за голенища финку и ее черенком начал тихонько клепать у основания мушки.

      – Все дело в том, как обмозговано. А обмозговал ты неважно. Хитрости мало! – недовольно говорил Бритвин.

      – Какой там хитрости!

      – Такой, чтоб сказал и сразу было ясно, что удастся.

      – Без внезапности никакая хитрость не поможет. Внезапность нужна.

      Слушая неторопливый, не очень согласный разговор, Степка забыл уже о первом невольном сомнении относительно замысла Маслакова и поднял на Бритвина обиженно-злой взгляд:

      – Не такие взрывали! Только щепки летели. И не трусили!

      Он преднамеренно сказал