Круглянский мост. Василь Быков

нетерпеливо снизу вверх взглянул на Маслакова. Когда тот еще только окликнул его, он почувствовал, что это не так себе, что Маслаков несет новость и что новость эта хорошая. И он во все глаза смотрел теперь на подрывника, который на минуту будто замялся в нерешительности.

      – Сходим на одно дело? С музыкой.

      Неизвестно почему, но Степка уже чувствовал, что будет именно такое предложение. Это было куда как соблазнительно – сходить с Маслаковым на боевое задание. А то последнее время он, если и вырывался куда, так за картошкой на какой-нибудь хутор или за сеном в луга; однажды возил трофейный брезент в соседний отряд. На задания его не посылали.

      Но тут же Степка вспомнил свое положение в хозвзводе и нахмурился:

      – Клепец разве пустит!

      – А куда денется.

      – Ты говорил с ним?

      – Командир поговорит. Вызовет, прикажет – и весь разговор, – без тени сомнения сказал Маслаков.

      Степка уныло махнул рукой.

      – Ну, командир не заступится.

      Подрывник нетерпеливо переступил на месте, поддал на плече новенький, с лакированным прикладом ППШ.

      – Ладно, это мое дело. Ты говори: согласен?

      – Я-то согласен.

      – Так потопали. А то времени мало.

      Еще не веря, Степка нерешительно поднялся, подобрал винтовку, глубже за ремень засунул топор. Маслаков одною рукой подхватил две жерди и двинул в кустарник – напрямик к недалекой уже кухне. Степка поспешил следом. Вопреки своим опасениям он постепенно обретал уверенность, хотя в душе его еще не исчезло и сомнение. Степка слишком хорошо представлял себе, как встретит эту новость Клепец, которому вечно не хватает людей на кухне, и те у него всегда лодыри и разгильдяи. Однако Маслаков о том, видно, мало заботился и, оглянувшись, сказал:

      – Помнишь, как мы под Фариновом грукнули?

      – Ну.

      – Вот я и думаю: что это Толкача на кухне коптят? Такого подрывника, с опытом.

      Он взглянул на парня с такой подкупающей улыбкой, что Степка на минуту почувствовал себя счастливым. Правда, он скоро сообразил, что Маслаков, наверное, преувеличивает, какой там у него опыт!

      Опыт, конечно, был небольшой, последнее время на «железку» он не ходил. Но тогда под Фариновом они, в самом деле, рванули неплохо. Место подобрали удобное: насыпь, поворот и к тому же спуск, впереди подмерзшее болотце. Машинист, наверно, не предвидел опасности, и как грохнуло, почти весь состав слетел с насыпи. Тогда еще с ними ходили Балашевич и Струк. Первого уже нет, а второй раненым остался где-то в Козельской пуще.

      С одной жердью было удобнее; вскоре они выбрались из чащи в редколесье, и Степка немного подбежал вперед, чтобы идти рядом.

      – А кто еще пойдет?

      – Еще? Данила Шпак из взвода Метелкина. Пожилой такой, местный. И Бритвин. Знаешь?

      – Тот, что ротным был?

      – Вот-вот. Пойдет вину искупать. Как искупит, тогда, говорили, опять командиром поставят.

      Что ж, это было недурно: Маслаков, Бритвин – старые, опытные партизаны,