.

не решались: вода доходила почти до колен. Ладно бы просто вода – по течению неслись разные щепки и крупные ветви, о которые можно было сильно пораниться.

      Я опаздывал на первую пару. Предстоял зачёт по фонетике английского языка. Немного поколебавшись, разулся, снял носки, закатал джинсы и вышел из задней двери троллейбуса № 1. Вода была прохладная. Я медленно побрел в сторону пединститута.

      На остановках, взобравшись на скамейки, люди дожидались транспорта, а может, и вообще – отлива воды. Вокруг, как это всегда бывает в моменты природных буйств, царило всеобщее оживление. Доносился громкий и беззаботный студенческий смех. Несмотря на то, что ливень уже прекратился, с молодых листьев чинар прямо за шиворот капали крупные холодные капли дождя. Воздух пропитался озоном, и дышалось особенно легко. Я оглянулся вокруг и заметил, что таких «лихих и отчаянных», как я, оказалось ещё несколько – это были студенты. Мы дружно шлёпали по воде, подбадривая себя шутками.

      Дойдя до здания «Пожарки», я пересёк улицу и оказался напротив нового корпуса пединститута, между тротуаром и крыльцом которого образовался настоящий бассейн. Кроме как вплавь, добраться до крыльца было невозможно. Неподалёку, на небольшом островке сухой земли под склонёнными ветвями ивы я заметил девушку, беспомощно глядевшую по сторонам. Голова моя была забита мыслями о предстоящем зачёте, поэтому я, не поднимая глаз, прошлёпал мимо, но, пройдя несколько шагов, остановился и обернулся в её сторону. Девушка была похожа на русскую, с красивыми зелёными глазами. Они были не просто зелёные, а сверкали, как тысячи изумрудов, – такие лучистые, искрящиеся. А может, в них отражалась весна?

      – Помочь перейти? – с улыбкой спросил я её.

      – А вода не холодная? – смущенно спросила она.

      По тону её голоса я понял, что она стесняется попросить помощи. До начала зачёта оставались считанные минуты, и мне не хотелось опаздывать.

      Я уверенно подошёл к девушке, и не успела она опомниться, как я поднял её на руки и, мысленно удивившись её легкости, по щиколотки в воде вброд добрался до крыльца. От её влажных волос пахло весенним дождём. Небольшой бежевой сумочкой она пыталась прикрыть чуть оголившиеся, сверкающие белизной коленки. «Очередной мой безумный поступок за сегодняшнее утро», – пронеслось у меня в голове.

      – Спасибо, – тихо прошептала она смущенным голосом.

      Добравшись до крыльца, я опустил её на первую ступеньку и, не оборачиваясь, быстрыми шагами пошёл в сторону третьего корпуса и лишь на первом этаже натянул на влажные ноги носки и обулся. К зачёту я успел.

      Позже я частенько встречал эту зеленоглазую девчонку во дворе пединститута или в читальном зале библиотеки. Только нам понятными взглядами мы приветствовали друг друга. Между нами была неуловимая связь. Никто даже не догадывался о нашей игре. Никто, кроме майской грозы, мокрых чинар и весенних вод города. Но они тоже игриво молчали…

      Вот такой вот был месяц май в Душанбе в девяносто первом году.

      Эпилог

      Как-то