Танатонавты. Бернар Вербер

обернется плохо, я всегда смогу убедить себя, что Рауль заставил меня.

      Мой друг сыпал аргументами:

      – Галилея тоже считали сумасшедшим!

      Сначала Колумб, теперь Галилей… Судьба несчастного Галилея давно служила оправданием множеству безумцев. На него удобно было ссылаться…

      – Ладно, допустим. Галилея считали сумасшедшим, а он оказался совершенно здоров. Но сколько настоящих психов на одного несправедливо обвиненного Галилея?

      – Смерть… – начал было Рауль.

      – Смерть? Да я каждый день встречаюсь с ней в больнице! Умирающие что-то не похожи на твоих танатонавтов. Через несколько часов от них начинает смердеть, руки и ноги у них коченеют. Смерть – это распад, в результате которого получается груда мертвой плоти.

      – Плоть гниет, душа парит, – философски заметил мой друг.

      – Ты же знаешь, я был в коме, и моя душа нигде не парила.

      Рауль огорчился:

      – Бедный Мишель, тебе просто не повезло.

      Я должен, должен был сказать Раулю, что прекрасно понимаю, почему он так интересуется смертью: из-за самоубийства его отца. Не проект «Парадиз» ему нужен, а хо-ороший сеанс психоанализа. Но… орел-орел-решка. Я уже выбрал.

      – Ладно, я согласен. Ты уже говорил о первых неудачах из-за неправильной дозы анестетиков. А что ты теперь используешь, чтобы вызвать кому?

      Рауль просиял, прижал меня к груди и захохотал. Он понял, что победил.

      47. Китайская философия

      Хочешь научиться жить? Научись сначала умирать.

Конфуций.Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

      48. Прекрасная Амандина

      Ресницы хорошенькой медсестры были полуопущены, но на этот раз я расценил ее молчание как беззвучное поздравление.

      Мне казалось, что я давно знаком с ней. Она была похожа на Грейс Келли из хичкоковского фильма «Окно во двор». Но конечно, Амандина была гораздо красивее.

      Похоже, в ангаре Флери-Мерожи все были рады меня видеть. Присутствие врача-анестезиолога вселило уверенность и в экспериментаторов, и в кандидатов на тот свет.

      Рауль познакомил нас. Медсестру звали Амандина, а будущих танатонавтов – Клеман, Марселлин и Хьюго.

      – У нас было пять танатонавтов, – напомнил наш капитан. – Двое скончались из-за передозировки медикаментов. В одночасье ведь не стать анестезиологом. Итак, добро пожаловать в нашу команду!

      Трое заключенных в спортивных костюмах кивнули мне.

      Рауль подвел меня к лабораторному стеллажу.

      – Ты будешь идти вперед вместе с нами. Мы вместе проникнем на неизвестную территорию. До нас этого никто не делал. Мы похожи на первопроходцев, когда-то ступивших на землю Америки или Австралии. Откроем же свою Новую Австралию и поднимем над ней наше знамя!

      Затем профессор Разорбак снова посерьезнел. Безумие в его глазах погасло, уступило место желанию как можно скорее приступить к работе.

      – Покажем доктору Пэнсону, как мы входим в коматозное состояние, – сказал он.

      Марселлин,