Таракан без ног не слышит. Лора КАФ

одна не заблудишься.– Я развернулась и, сделав суровую спину, зашагала по влажной, после дождя, дороге. В конце концов, он не спрашивал, как лучше проехать, он просто спросил направление. Если бы не та булыга в колее я бы никогда так не поступила, но за хамство, ребятки, надо отвечать. И вообще, что может случиться с толпой мужиков на КамАЗе на дороге между двумя населёнными пунктами? В конце концов, сюда они заезжали через ЭМ, если не совсем тормоза – разберутся. Повернут на Эн – потратят лишние сутки, но всё равно попадут куда им надо.

      Уже через минуту я поняла, что свернула немного не туда. Дорога то здесь одна – объездов много. Тайга. Где-то лесина упала, где-то промоина, в одном месте родник пробился – болотце там теперь. Но если ехать вперёд , то рано или поздно, выедешь на основную колею.

      Пришлось мне сворачивать в лес и продираться сквозь подрост. Вскоре я услышала музыку и через минуту вышла прямо к УАЗику. Мани и мужа ещё не было. Пить хочется. Я полезла в машину. Где то должен быть чай. Вдали завелся двигатель. Надо закрыть двери, снесут же хамы городские и не поморщатся.

      Не подумайте, что я не люблю город и горожан. Хотя жить в городе я конечно не хочу. Шумный, грязный, пыльный муравейник. Если мне по делам иногда приходиться выезжать в город, то на следующий день я болею как с похмелья. Но с похмелья хоть знаешь, за что мучаешься. Да и вообще город, горожане тут ни при чём. Не в том дело, где ты живёшь. А в том, как ты себя ведёшь.

      У нас раньше как было: лесовозы вечером в гараж придут – мужики к ним с вопросом – Ну чё там в лесе? Как ягода?

      – А, зелёная.

      – Ну ладно.

      Через неделю. – Мужики! Ягода поспела.

      – Хорошо.

      И в ближайшие выходные всем посёлком в тайгу. Никто за ягодники не дрался и ягоды всем хватало. А чтоб за шишкой раньше времени пойти и мысли такой не возникало. Тут ведь как. Стукни по дереву невзначай и через неделю ни одной шишки в кедраче не будет – кедровка всё спустит.

      Но началась перестройка и понаехали к нам несколько семей из бывших союзных. Одни по соседству с нами поселились. Зашла я к ним по какому-то мелкому делу а у них вся кухня – это метров двенадцать– засыпана зелёной белобокой брусникой. Я ошалела. Говорю – Вы что же творите то? Нафига вам зелень. Она же никуда не годная. Что, так по витаминам соскучились, что до зрелости ждать невмочь?

      Знаете, что они мне ответили?

      – Пока дождёшься, когда она созреет – её уже всю выдерут.

      А недели через три, никого не стесняясь, выбросили почерневшую ягоду на помойку. Вёдер десять, навскидку, там было.

      А эти городские как ягоду дерут? Приезжают они обычно на КамАЗах. Страшно, в тайгу то на жиге. Человек по десять-пятнадцать. Под ягоду не вёдра и не горбовики даже – бочки. Двухсотлитровые. Штуки по две на нос. Трудолюбивые, да? Живут на месте неделю, попутно браконьерствуя. И выдирают ягоду вместе с кустами. Правда.

      Кустик брусничный в высоту сантиметров десять-двадцать. Но до начала плодоношения ему расти как человеку, лет двадцать. Бруснику, да и любую ягоду надо собирать нежно. Быстро, но не торопясь. А эти ведь увидят, что ягоды море, и хапают тремя руками. Да и руками то никто