Дитя. Фиона Бартон

его были совсем чужими. С предельной вежливостью Уилл выразил ей свои соболезнования, но больше ни о чем не было произнесено ни слова. «Что ж, спасибо, что побеспокоился», – подумала она тогда. Ситуация для общения показалась ей тогда ужасно неловкой, а в дальнейшем между ними не было уже больше никаких контактов.

      До нынешней поры. На этот раз Уилл назвал ее «моя прекрасная леди», как в старые добрые времена, и стал с нею любезничать. И Джуд сразу сделалось лучше на душе, она почувствовала себя моложе. Однако, сообщая Эмме о том, что после стольких лет снова хочет увидеться с Уиллом, Джуд сразу поняла, что нашла себе не того слушателя. Эми сидела перед ней с бледным оцепеневшим лицом, будто ее только что вывернуло прямо на стол.

      «Как в тот день, когда я велела ей уйти», – подумала Джуд.

      Все было совсем иначе, когда Уилл только появился в их доме на Говард-стрит. Эмме еще было тринадцать. «Тогда он явно ей понравился. Она души в нем не чаяла – в точности как я».

      Когда Джуд познакомилась с Уиллом в Кембридже, он показался ей совершенно особенным человеком. Юношей, рожденным для успеха. И как уже позднее шутила Джуд, разговаривая с подружками, эта уникальная способность Уилла буквально сочилась у него из всех пор, так что, лизнув ему кожу, легко можно было ощутить ее на вкус.

      Она тут же вспомнила, как однажды сказала это своей коллеге в конторе и как у той аж лицо передернуло от отвращения.

      – Это просто омерзительно. Ты ему что, раба-прислужница?

      Сама Эрика, старший клерк адвокатской конторы «Бауэн энд Бейли Солиситорс», прислужницей не была. Она была феминисткой. Об этом явственно гласила табличка на ее рабочем столе: «Сексизм – социальный недуг», и эта особа никогда не упускала возможности провозгласить свои взгляды. Подчиненные у нее – с длинными волосами и нелепыми, явно уже подержанными костюмчиками в тонкую полоску – как будто совершенно нормально к этому относились, но за глаза называли Эрику «мужланкой» и «лесбой». Та наверняка об этом знала, как знала, пожалуй, обо всем на свете – но не обращала внимания. Возможно, она просто считала это вполне справедливой платой за свое руководящее место.

      Джуд со смехом отмахнулась от колкости с «прислужницей» и сделала вид, будто целиком погрузилась в работу, однако молоденькая Барбара Уолкер, младший секретарь в их конторе, так просто это не оставила: ей захотелось услышать обо всем поподробнее.

      Весь этот разговор с Эммой о Говард-стрит разбередил у Джуд давние воспоминания, и она подумала: а где сейчас эта Барбара? Некогда она была ближайшей подружкой Джуд. Она сразу живо представила Барбару: раздражающе хорошенькую девчонку, но совершенно отчаявшуюся в деньгах. Та переехала на Говард-стрит («Если точнее, в комнату на средней площадке») в 1984 году. Джуд рассчитывала, что это поможет ей вовремя отдавать деньги за жилье, однако она все равно продолжала задалживать плату, и хозяин по-прежнему регулярно к ним наведывался.

      Звали того типа Аль Соэмс, припомнила Джуд. Недавний школьник,