Промах Мегрэ. Жорж Сименон

чуть было не наткнулся на него, но толком не разглядел.

      – Это твоя ошибка. Или я очень сильно заблуждаюсь, или он принесет нам больше неприятностей, чем англичанка.

      Мегрэ употребил более грубое слово, чем «неприятности». Он был не только в плохом настроении, но и очень встревожен, как будто что-то давило на него. Его беспокоило, что из далекого прошлого вдруг появился парень, к которому он всегда питал отвращение и отец которого обидел его отца.

      – Кто это? – спросил Люка, раскладывая документы на столе.

      – Фюмаль.

      – Мясная торговля?

      – Ты что, знаешь его?

      – Мой приятель проработал два года помощником бухгалтера в одной из его контор.

      – И что твой приятель о нем думает?

      – Он предпочел уволиться.

      – Займись, пожалуйста, этим делом.

      Мегрэ пододвинул к Люка письма с угрозами:

      – Покажи их сначала Мерсу, на всякий случай.

      Редки были случаи, когда люди из лаборатории не могли чего-нибудь выудить из какого-либо документа. Мерс знал все сорта бумаги, все сорта чернил, а возможно, все разновидности карандашей. А может быть, на письмах обнаружатся уже известные отпечатки пальцев?

      – Ну, что мы будем делать, чтобы его защитить? – спросил Люка, прочитав письма.

      – Не имею ни малейшего понятия. Для начала пошли кого-нибудь на бульвар Курсель, ну, например, Ваше.

      – Быть в доме или снаружи?

      Мегрэ ответил не сразу.

      Дождь прекратился, но от этого не стало суше. Поднялся холодный, влажный ветер, который приклеивал одежду на прохожих и заставлял их придерживать шляпы. А на мосту Сен-Мишель некоторые шли, отклонившись назад, как будто их кто-то толкал.

      – Снаружи. Пусть он возьмет кого-нибудь, чтобы порасспросить соседей в окрестностях. А ты мог бы пойти посмотреть, как обстоят дела на улице Рамбюто и Ла-Виллетт.

      – Вы считаете, что угроза существует?

      – Во всяком случае, со стороны Фюмаля точно. Если мы не поступим, как он хочет, он задействует всех своих друзей-политиков.

      – А чего он хочет?

      – Не знаю.

      Это была правда. Чего же в действительности хотел этот оптовый торговец мясом? Что значил его визит?

      – Ты идешь обедать домой?

      Было уже за полдень. На протяжении последней недели через день Мегрэ обедал на площади Дофина не из-за того, что у него было много работы, а потому, что в половине двенадцатого его жена шла на прием к зубному врачу, а он не любил есть один.

      Люка пошел с ним. Как всегда, около стойки находилось несколько инспекторов, и они прошли в маленькую заднюю комнату, главенствующее место в которой занимала настоящая печка, которую топили углем, как любил комиссар.

      – Как насчет телятины под белым соусом? – спросил патрон.

      – По мне, это просто замечательно.

      На ступенях лестницы Дворца правосудия какая-то женщина безуспешно пыталась опустить юбку, которую порыв ветра вывернул, словно зонтик.

      Немного позже, когда им подавали закуски, Мегрэ повторил как бы про себя:

      – Я не понимаю…

      Случается, что маньяки или полусумасшедшие пишут письма,