Приятельница мадам Мегрэ. Жорж Сименон

Мне такие люди знакомы.

      Быть может, это был тонкий намек на годы, когда она зависела от людей из полиции нравов?

      – Как Стёвельс?

      – Хорошо. Целыми днями читает. Он верит, что все будет в порядке.

      – А вы?

      Засомневалась ли она, прежде чем ответить?

      – Я тоже.

      И все-таки в Фернанде чувствовалась некая усталость.

      – Какие книги вы носите ему?

      – Сейчас он перечитывает от корки до корки Марселя Пруста.

      – А вы тоже читали Пруста?

      Стёвельс, значит, занимался образованием своей жены, когда-то подобранной на панели.

      – Вы будете не правы, если решите, что я пришел как враг. Ситуацию вы знаете не хуже меня. Я хочу понять. Пока что я не понимаю ничего. А вы?

      – Я уверена, что Франс не совершал преступления.

      – Вы любите его?

      – Это слово ничего не значит. Здесь нужно бы другое, особое, которого просто не существует.

      Мегрэ поднялся в мастерскую, где на длинном столе перед окном были аккуратно разложены инструменты переплетчика. Прессы стояли сзади, в полутьме, а на полках одни книги ждали своей очереди, другие уже были в работе.

      – Он всегда постоянен в привычках, так ведь? Расскажите мне, как у него проходит день, и поточнее.

      – Меня уже об этом спрашивали.

      – Кто?

      – Господин Лиотар.

      – Вам не приходило в голову, что интересы Лиотара могут не совпадать с вашими? Еще три недели назад он был совершенно безвестен, ему надо лишь поднять как можно больше шума вокруг своего имени. Для него не так уж и важно, окажется ваш муж виновен или нет.

      – Простите. Но ведь если он докажет невиновность Франса, это сделает ему колоссальную рекламу.

      – А если он добьется освобождения Франса, не доказав его невиновности самым неопровержимым образом? Он приобретет репутацию ловкача. Все будут обращаться только к нему. А о вашем муже будут говорить: «Повезло ему, Лиотар вытащил». Иными словами, чем больше Стёвельс будет казаться виновным, тем больше заслуг у адвоката. Вы это понимаете?

      – Главное, что Франс это понимает.

      – Он вам сказал это?

      – Да.

      – Он не симпатизирует Лиотару? Почему же он его тогда выбрал?

      – Он его не выбирал. Тот сам…

      – Минутку. Вы только что сказали очень важную вещь.

      – Я знаю.

      – Вы сделали это нарочно?

      – Может быть. Я устала от шума вокруг нас и понимаю, откуда он идет. Мне кажется, что я не могу навредить Франсу, говоря вам то, что я говорю.

      – Когда бригадир Люка пришел с обыском около пяти часов двадцать первого февраля, ушел он не один, а увел с собой вашего мужа.

      – И вы всю ночь допрашивали его, – с упреком сказала Фернанда.

      – Такая у меня работа. В тот день у Стёвельса не было адвоката, он ведь не знал, что против него будет возбуждено уголовное дело. С тех пор его не выпускали. Сюда он возвращался только вместе с инспекторами и очень ненадолго. Но когда я предложил ему выбрать адвоката, он не колеблясь назвал Лиотара.

      – Я понимаю, что вы