Мегрэ у министра. Жорж Сименон

похожие на те, что задает врач, чтобы уточнить диагноз.

      – Вы убедились в том, что Пикмаль действительно тот, за кого себя выдает?

      – Я велел секретарше позвонить в Школу мостов и дорог, и там подтвердили, что Жюль Пикмаль работает у них смотрителем уже пятнадцать лет.

      – Вы не увидели ничего необычного в том, что он не отнес документ директору Школы, а отправился с ним прямо к вам в кабинет?

      – Не знаю. Об этом я как-то не подумал.

      – Вероятно, это может указывать на то, что он понимал значение документа?

      – Да. Я думаю, да.

      – Короче говоря, после того, как отчет Калама был найден, Пикмаль был единственным, кроме вас, кому представилась возможность его прочесть.

      – Если не считать тех, у кого в руках он сейчас находится.

      – Давайте пока об этом не думать. Если не ошибаюсь, то, кроме вас и Пикмаля, о том, что вы получили документ, знал еще один человек?

      – Вы имеете в виду премьер-министра?

      Пуан в смятении взглянул на комиссара. Нынешний глава правительства, Оскар Мальтер, которому сейчас было шестьдесят пять, с сорока лет избирался почти во все Кабинеты. Его отец был префектом, один из братьев депутатом, а другой управлял колониями.

      – Надеюсь, вы не полагаете…

      – Я ничего не полагаю, господин министр. Я пытаюсь понять. Вчера вечером отчет Калама находился в этом столе. Сегодня после обеда он оттуда исчез. Вы уверены, что дверь не взломана?

      – Можете посмотреть сами. Ни на самой двери, ни на медном замке нет никаких следов. Может, воспользовались универсальной отмычкой?

      – А замок письменного стола?

      – Посмотрите, он совершенно цел. Он очень просто открывается: однажды, забыв ключ, я открыл его кусочком проволоки.

      – Позвольте мне продолжить задавать вопросы, какие положено задавать полицейскому. Они необходимы, чтобы устранить все неясности. У кого, кроме вас, есть ключ от этой квартиры?

      – У жены, само собой.

      – Вы говорили, что она не в курсе истории с отчетом Калама.

      – Я ей ничего не говорил. Она даже не знает, что я здесь был вчера и снова приехал сегодня.

      – Она следит за политическими событиями?

      – Она читает газеты, старается быть в курсе всего, что касается моей работы и о чем мы с ней можем поговорить. Когда мне предложили стать кандидатом в депутаты, она пыталась меня отговорить. Она не хотела, чтобы я стал министром, у нее нет никаких амбиций.

      – Она уроженка Ла-Рош-сюр-Йона?

      – Ее отец был там адвокатом.

      – Вернемся к ключам. У кого еще они есть?

      – У моей секретарши, мадемуазель Бланш.

      – Бланш по фамилии?..

      Мегрэ сделал пометку в своей черной записной книжечке.

      – Бланш Ламотт. Ей должно быть… подождите… сорок один… нет, сорок два года.

      – Вы давно ее знаете?

      – Она поступила ко мне машинисткой, когда ей едва исполнилось семнадцать и она только что окончила школу Пижье. С тех пор так у меня