Мегрэ колеблется. Жорж Сименон

но Мегрэ, войдя, прежде всего стал рыться в груде почты.

      Он совсем не был уверен, что найдет письмо. Ведь объявление в «Монд» появилось только вчера вечером и лишь сегодня утром могло попасть на страницы «Фигаро».

      – Есть! – воскликнул он, помахивая письмом в воздухе.

      Тот же конверт, те же старательно выведенные печатные буквы, та же отрезанная сверху почтовая бумага.

      Но теперь его больше не называли дивизионным комиссаром и тон был совсем другой.

      Вы допустили оплошность, месье Мегрэ, посетив дом до получения моего второго письма. Они все переполошились, и это грозит ускорить события. Теперь преступление может совершиться с часу на час, и в этом будет отчасти и Ваша вина.

      Я считал Вас более терпеливым, более рассудительным. А Вы вообразили, что за несколько часов сможете проникнуть в тайны семьи.

      Шлю вам наилучшие пожелания и, несмотря ни на что, не перестаю Вами восхищаться.

      Трое помощников, стоявшие рядом, прекрасно поняли, как сконфужен Мегрэ, когда он нехотя протянул им листок. Но еще больше поразила их развязность, с какой анонимный автор обращался к их патрону.

      – А вы не подумали, комиссар, что какой-то мальчишка решил позабавиться?

      – То же самое сказала мне вчера вечером жена.

      – А вам как кажется?

      – Нет…

      Мегрэ не верил, что это грубая шутка. Но с другой стороны, ничего тревожного в доме он не ощутил. Все было размеренно, чинно, упорядоченно. Дворецкий принял его со спокойным достоинством. Секретарша с забавной фамилией оказалась живой и симпатичной. Что касается Парандона, то, вопреки своей странной внешности, он выглядел человеком жизнерадостным.

      Но ведь и Парандон не принял это за шутку. И совсем не протестовал против вторжения полиции в его частную жизнь. Он непринужденно беседовал на самые различные темы, много говорил о шестьдесят четвертой статье. Как знать, не мучила ли его затаенная тревога?

      Во время утреннего рапорта Мегрэ и словом не обмолвился о Парандоне. Он понимал, что его коллеги только пожали бы плечами, решив, что он занимается бессмысленным делом.

      – А у вас какие новости, Мегрэ?

      – Жанвье вот-вот должен задержать убийцу почтальонши… Мы почти уверены, что это он, но решили выждать, чтобы выяснить, был ли тут сообщник… Подозреваемый живет с молодой женщиной, она беременна…

      Текучка. Обычные дела. Рутина.

      Часом позже, переступив порог дома на улице Мариньи, где швейцар в галунах поздоровался с ним через застекленную дверь привратницкой, он очутился в другом мире.

      Дворецкий Фердинанд, беря из его рук шляпу, спросил:

      – Вам угодно, чтобы я предупредил месье Парандона?

      – Не нужно. Проводите меня в комнату секретарши.

      Мадемуазель Ваг! Вот! Наконец-то он вспомнил ее фамилию. Она занимала маленькую комнату, заставленную стеллажами с зелеными папками для бумаг. Мегрэ застал ее за электрической пишущей машинкой последней модели.

      – Вы хотели со мной поговорить? – спросила она без всякого смущения.

      Девушка