Дитя равновесия. Анна Алакозова

заходит. Слишком близко к нашим лесам. Вы нас боитесь. Мы вас недолюбливаем. Всё просто. Идём.

      – Меня Раирнаил зовут.

      Она лишь кивнула. Кажется, имя наследного принца ничего не значит для неё, это просто имя.

      – Мирриэль, так меня называл отец. Ваши Дикаркой называют. Ты не думай, я не обижаюсь на вас, это даже забавно, – она бодро шагает впереди, находя только ей понятные ориентиры в непроходимой чаще. – А вот и моя стоянка.

      На небольшой полянке ярко горит костёр. Рядом навес от ветра и дождя, под ним – тёплый плащ.

      – Тут холодно по ночам, даже костёр не всегда помогает, – девушка повернула ароматное мясо над костром. – Так зачем ты идёшь к морю, Раир? Решил построить корабль и уплыть в Страну вечного лета?

      Какая наивность! Мы уже давно не мореплаватели. Все эти знания были утеряны вместе с бессмертием. Но, похоже, что она этого не знает…

      – Нет, просто решил вспомнить старые времена. Мы когда-то давно бывали в хижине на берегу, я тогда был совсем маленьким, захотелось освежить те воспоминания.

      – Скучаешь по кому-то? Я тоже по отцу скучаю, но… он в Стране вечного лета, там ему лучше. Он так боялся оставлять меня одну! Но я справилась. Думаю, он гордится мною, я не подвела его.

      Внимательно смотрю на мою нежданную спутницу. Совсем юная, такие в кланах ещё под опекой старших находятся, а она одна путешествует. В сгущающемся сумраке её бледная кожа отливает серебром. Мирриэль обернулась, почувствовав на себе изучающий взгляд.

      – Ты странный, Раир. Не такой, как твои собратья. Не могу понять почему, но твои голубые глаза всё время грустят. Почему? Что терзает тебя? Раз уж мы пойдём к морю вместе, почему бы нам не узнать друг друга получше?

      – Ты очень внимательна, Мирриэль. Мне грустно, потому что я не могу понять нашей цели. Почему мы, древнейшая раса, возлюбленные дети Зелёного дракона Равновесия, ничего не предпринимаем, чтобы это Равновесие восстановить? Ты, наверное, ничего об этом не знаешь, ведь у вас в глуши нет политической борьбы, вы не посылаете воронов, не знаете последних событий, а между тем миру грозит опасность…

      – Я знаю, – спокойно ответила она. – Поэтому и иду к морю. Там могила отца. Он сказал, что, когда мир начнёт рушиться, я должна идти к его могиле. Там я найду ответ.

      – Так ты идёшь спрашивать совета у покойного отца?

      – Он сказал, что это очень важно, – она сняла с огня жареного зайца и протянула мне половину. – Сказал, чтобы я поспешила к его могиле, когда почувствую нарушение Равновесия. Вот я и иду.

      – Ты почувствовала нарушение Равновесия? Как такое может быть?

      Она несколько недоумённо посмотрела на меня, часто хлопая длинными чёрными ресницами:

      – А ты разве не чувствуешь?

      – Я знаю, – её наивность так мила, – знаю, что в мире людей назревает большая война, и на нас это тоже скажется, поэтому мы говорим о нарушении Равновесия.

      – Нет, это ерунда! Люди здесь ни при чём. Равновесие между мирами пошатнулось. Сила в тёмном мире пришла в движение. Разве ты не видишь вырывающиеся в наш