История русской женщины. Серафим Шашков

его рода, что так резко выражается в древнерусском местничестве. Честь личности лежала также на идее достоинства отечества, рода; самое слово честь, без сомнения, происходит от слова отец; чтить образовалось из отчить – относиться к человеку, как к отцу, воздавать ему отеческое уважение. Поэтому-то, чтобы обесчестить русского человека, чтобы оскорбить его, нужно было задевать не его личность, а его род, его родовую честь; вот почему у нас, как и у всех народов, жизнь которых сильно проникнута патриархально родовыми началами, самая сильная брань – матерная.

      Те же порядки, та же родовая идея, то же подавление личности, какие мы видим в семействе, характеризуют собою и все другие общественные отношения древней России. Наша древняя община была общиною родов или семей, а не свободных и равных личностей. Везде – и в первичной форме сельской общины, и в величавой форме новгородской республики – общинная жизнь постоянно создавала аристократию богатства, выдвигала на передний план несколько лучших, богатых родов (всё-таки не лиц), которые и заправляли всею общинною жизнью, держа в подчинении у себя другие роды. Эта тирания меньшинства, это вотчинное самовластие богатых родов, эта суровая власть старших над младшими выражаются и в вечевом представительстве, которым так восторгаются славянофилы и которое, по справедливому замечанию г. Забелина, «по духу своих совещаний и решений и по форме людских отношений походило на собравшуюся родню, которая советуется о семейном деле… Таков был. смысл и характер нашего народного представительства в течение всего периода нашей истории и на вечах, и на сборах, и на мирских сходках: «что старейшие сдумают, На том и меньшие станут». Тот же семейный, родовой характер носила и личная княжеская власть. Рюриковский род относился к русской земле, как к своей родовой собственности, точно так же, как крестьянское семейство относилось к своему хозяйству. Родовые княжеские междоусобицы кончились основанием царской власти, отеческой власти, единой для всех детей русской земли. «Идеал родительской опеки был основателем и устроителем всего нашего быта», говорить Забелин в прекрасном введении к своей книге о быте русских цариц. «По этому идеалу создалось наше общество и государство. По этому идеалу наше общество представлялось совокупностью семьи или родни, так что его разряды и ступени, особенно низменные, иначе и не представлялись, как малолетними и постоянно обозначались именами родства, как, например, отроки, пасынки, детские, молодёжь. Самые низменные в общественном смысле именовались сиротами, т. е. людьми несчастными в смысле родства, а стало быть и в общественном смысле, каково было вообще не служилое земледельческое и промышленное сословие, не обладавшее властным положением в обществе». На всех проявлениях общественной жизни лежал родовой, семейный характер. Отеческая власть была прототипом всякой власти, а семейство – прототипом государства.

      При