История русской женщины. Серафим Шашков

(также комиты, кмети, кмиты; др.-рус. къметь) – термин, широко распространённый в Средние века у славянских народов и имевший различные значения. Первоначально кметами назывались, по-видимому, свободные члены общины, племени. В древнерусских литературных памятниках («Слово о полку Игореве» и др.) кмет – лучший, опытный, искусный воин, витязь, дружинник. В феодальной Болгарии и Сербии кметы – сельские старосты; в Боснии и Чехии – иногда должностные лица, иногда отдельные категории крестьян; в Польше – зависимые крестьяне, имевшие полный надел; в Хорватии – редко вассалы, а обычно – зависимые крестьяне, в том числе и крепостные.

      8

      Ipso facto – лат. (ипсо факто) в силу самого факта.

      9

      Patria potestas – власть римского домовладыки (отца семьи) над детьми, в число которых включаются и дети детей, т. e. внуки, правнуки и т. д.

      10

      Князь значить родоначальник, отец семейства и жрец (сравни ксендз).

      11

      Что слово раб значило малый, юный, доказательством служит робенок или ребёнок. Слово отрок означало также и мальчика и раба.

      12

      Такие кровосмесительные браки мы видим и в истории других народов. См. об этом в моей книге: «Историч. судьбы женщины».

      13

      В некоторых юго-восточных степных губерниях плата за невесту определяется простою конкуренцией: кто больше даст кладки (так называется плата за невесту), за тем и остаётся девушка. Если уж ей чересчур противен покажется её суженый и она, паче чаяния, заявит какой-либо протест, то её выталкивают просто-напросто в шею к сватам, от которых она, для соблюдения формальности, обязана принять паляницу, выталкивают под угрозою жестокого наказания за непослушание. Семья так твердо верит в непреложность своих прав на личность девушки, что ни слезы несчастной, ни угрозы её сжить себя со свету не имеют никакого влияния на решение. Сделка заключена, деньги получены – чего же еще? Ведь и корова, которую ведут со двора, может заартачиться в воротах, так неужто ж нарушать из-за этого сделку? И, странное дело, этот дикий обычай, вместо того, чтоб ослабевать, распространяется в тех местностях, где его прежде вовсе не было; например, в Казанской губернии, между бывшими крепостными, возник этот обычай после освобождения. В заметках одного мирового судьи встречаем мы следующее любопытное место, передающее собственные мнения крестьян об этом предмете. «Теперь пошло заведение на кладку; это, как лошадь продают, торгуются, как хорошие цыгане, с неделю торгуются, раз-другой из избы-то выйдут, да помаленьку, по гривенке сбавляют, а жених-то зачастую и не видит невесты. Один у нас эдаким манером взял чистую дуру: загнет палец в рот, да и сосёт. Прежде без кладки отдавали, да лучше было; я сам в беленькой рубашке женился, а ныне все красные рубахи пошли, а кладки менее 25 или 50 рублей и не думай. Мы своего женили, так одной кладки 75 р. отдали, да шелки, да кумачи – сот семь уложили на разные подарки и угощенья: одно разоренье и грех! Сейчас и говорит свекровь ли, деверь ли: «Ты и сама того не стоишь, что мы за тебя заплатили» и дальше и больше – словом-то ей в лоб, да в лоб – глядишь и до святых волос дошло, а тут и к мировому приспело». (Ефименко).

      14