Не такая, как все. Марк Леви

и гадая, досталась ли его попутчице желанная роль. Пожелав ей удачи, он побрел дальше. На Юнион-сквер, оглушенный нестройной какофонией автомобильных гудков, он отказался от намерения взять такси и спустился в подземку.

      Он вышел в Испанском Гарлеме, где не было ни жилых домов с каменной резьбой, ни зеленых козырьков над входом, не говоря уж о ливрейных портье. Незатейливые постройки из красного и белого кирпича соседствовали с многоэтажными жилыми комплексами, где квартиры стоили дешево. Крепкие запахи, кричащие краски, обшарпанные фасады, выбоины в асфальте, замусоренные тротуары, мешанина языков – все это складывалось в пестрый пейзаж, напоминавший улицы его юности.

      Вернувшись в квартиру, он застал Лали на диване в гостиной за вязаньем. Отчаянно гримасничая, она пыталась не дать очкам сползти на кончик носа. Дипак тем временем накрывал на стол в кухне.

      – Поужинаешь с нами? – обратился он к Санджаю, не здороваясь.

      – Что, если я приглашу вас обоих в ресторан?

      – Насколько я знаю, сегодня не четверг, – ответил Дипак.

      – Отличная мысль! – вмешалась Лали. – Куда пойдем? Так хочется разнообразия! – Она выразительно покосилась на мужа.

      – Лично я голосую за американскую еду, – заявил Санджай.

      Дипак обреченно вздохнул и стал убирать посуду обратно в буфет. Сняв с вешалки у двери свой плащ, он замер в ожидании. Лали отложила вязанье и подмигнула племяннику.

      – Это близко, в трех кварталах отсюда, – сообщил Дипак, возглавив шествие.

      На перекрестке Лали вышла на мостовую, не обращая внимания на красный сигнал светофора. Дипак остался на тротуаре и удержал за воротник племянника.

      – Как все прошло с мисс Хлоей?

      – Я посадил ее в такси. А что?

      – Ничего, просто… она спрашивала меня про тебя.

      – О чем она спрашивала?

      – Это тебя не касается.

      – Почему не касается?

      – Мой лифт – как исповедальня: я свято храню профессиональную тайну.

      Зажегся зеленый, и Дипак зашагал вперед как ни в чем не бывало. Немного погодя он задержался перед разноцветной витриной ресторана «Los Camaradas».

      – В этом квартале преобладает пуэрто-риканская кухня, – предупредил он и толкнул дверь.

      В доме № 12 по Пятой авеню Ривера включил под крышкой конторки радиоприемник, поймал трансляцию хоккейного матча и погрузился в чтение полицейского романа. Ночь принадлежала ему.

      Бронштейны давно вернулись домой.

      Уильямсам в квартиру № 7 доставили два ужина: китайский для мужа, сочинявшего у себя в кабинете очередную колонку, и итальянский для жены, рисовавшей у себя в мастерской. Риверу это навело на мысль, что ксенофобия не мешает им наслаждаться чужеземной кухней.

      Мистер и миссис Леклер смотрели телевизор у себя в малой гостиной. Когда кабина лифта проезжала мимо их этажа, был слышен звук телевизора: супруги всегда делали звук громче, когда занимались любовью.

      Хаякава покинули город в самом начале весны и вернутся только осенью: у них дом в Кармеле, в Калифорнии.

      Моррисон, владелец квартиры